В месте, куда сходились лучи, медленно клубился легкий, зеленовато-просвечивающий фрактал заклинания, словно дух цветка, сотканный из дыма и тумана.
Вуко осторожно присел и только тогда заметил за медленно вьющимися полосами сверкания на худой груди трупа амулет. Тонкая металлическая цепочка и круглая подвеска с узором, что напоминал два сплетенных полумесяца. Лучи пересекались на нем, погружаясь в мерцающий фрактал, окружающий символ.
Драккайнен потянулся за спину, вынул копье, раскрутил его посредине, регулируя длину древка, а потом надел наконечник.
Встал сбоку и с ощущениями, словно он копается отверткой внутри бомбы, протянул копье в сторону покойника. Заметил еще, что сидящий держит в каждой руке неприятное на вид оружие с серповидно изогнутым клинком.
Он облизнул губы и повернул наконечник горизонтально, очень аккуратно приблизил его к самой коже трупа, чтобы не зацепить ни одну из световых нитей, а потом всунул его под цепочку амулета.
Замер на миг, сделав несколько вдохов ибуки, и очень осторожно приподнял подвеску, чувствуя, как стекает пот под его кольчужным капюшоном, особенно на затылке и за ушами. Изо всех сил пытался игнорировать цветную панель, обрамляющую его поле зрения: на той что-то мигало, а еще был проклятый прицел посредине.
— Perkele, пригаси это говно, Цифраль, — процедил он, закусив губу.
Символ стрелки потемнел, а потом ушел с точки фокусировки, волоча следом за собой помаргивающий светящийся туман. Прицел сжался до точки, а указатели на панели перестали вести себя как обезумевшие.
Световые струны в помещении заморгали и погасли.
Драккайнен едва не крикнул, сам не зная, чего именно он ожидал: взрыва или тревожной сирены.
Амулет пошел вверх, окруженный трехмерным вьющимся нимбом, раскачиваясь на наконечнике копья, — и тут раздался громкий железный грохот.
Вуко снова нервно вздрогнул, но не упустил амулет, хотя едва с тем справился.
Оба серпа валялись на полу, там, где упали, выскользнув из мертвых пальцев, а голова покойника упала на грудь, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
Он отвел копье как можно дальше от трупа, нашел столик, отодвинутый под стену, и осторожно дал ожерелью соскользнуть с наконечника на столешницу.
Ничего не случилось, только нимб вокруг подвески словно бы лениво шевельнулся, а фрактал сократился и слегка угас.
Вуко махнул копьем перед сидящим на стуле покойником, а потом перед дверями и еще раз внимательно их осмотрел, ища другие растяжки, нитки, хитро привешенные между ручкой и косяком двери, или воткнутые в щели комочки воска, что указывали бы, что дверь открывалась — но не нашел ничего.
Вынул из кармана три светящихся шара и бросил их на пол в разные места комнаты, освободив достаточно зеленоватого света, чтобы внутри можно было читать.
Осторожно открыл дверь, впустив внутрь ледяной ветер, свистнул негромко.
Его люди скользнули внутрь по одному и разошлись по комнате, напряженные, с мечами в руках.
— Этот мертв, — вполголоса произнес Драккайнен. — И уже давно. Кто-то посадил его здесь и наложил проклятие песней богов. У него был амулет, как-то соединенный с дверью. Если бы мы просто ее открыли — что-то произошло бы. Что — не знаю, но этот бедолага сидел с мечами в руках и словно таращился на дверь, потому, полагаю, восстал бы из мертвых, чтобы на нас напасть. Кто-то слышал о подобном?
— Многие, кто плавал в Амистранд, хотели добраться до сокровищ в гробницах старых королей, — сказал Спалле. — Случаются там такие курганы из больших каменных блоков, особенно в пустынях. Стоят очень давно, и люди рассудительные давно бы их разорили, но амистрандинги боятся к ним даже подходить, твердят, что стерегут их мертвые стражники. Некоторые из наших пытались туда войти, и мало кто возвращался, так что остальные подрастеряли такое желание. Думаю, что речь о чем-то таком вот, и хорошо, Ульф, что ты снял заклинание.
— Один труп — всего лишь один, пусть бы и был он сильным, — сказал Скальник.
— Непросто убить того, кто уже умер, — столь же философски заметил Грюнальди.
— Живой или мертвый, а разруби его на кусочки — что он тебе сделает?
— Все так говорят, — кивнул Последнее Слово. — Пока не приходится бегать с башкой упыря, вцепившейся в жопу.
— Полагаю, тут сокровищ нет, — заметил Кокорыш. — Тогда зачем его посадили?
— Тут кто-то живет, — пояснил Драккайнен. — И он любит спокойствие. В этой комнате нет ничего, только этот покойник, стол и стул, а потому думаю, что живет он дальше, за теми дверьми. Боже, еще одни двери.
На этот раз не было слишком изысканных ловушек — просто нитка поперек дверного косяка, примерно на высоте пояса. Как и на ступенях, была она зацеплена петелькой за гвоздь, продернута сквозь ушко на другую сторону и вела вверх. Вуко четко видел ее, а потому без танцев с бубном просто отвязал и вошел внутрь с мечом в руках.
Нитка вела к нише над дверью, в которой стоял еще один глиняный кувшин.
— Как-то неохота мне проверять, что там в тех кувшинах, — заявил Вуко. — Что-то мне подсказывает, что там точно не вода.
В комнате было трехстворчатое окно, выходящее во внутренний дворик, окруженный галереями, посредине же дворика — колодец.
Внутри было довольно тепло, похоже, раскупорили отверстия в полу, из которых шел теплый воздух из вулкана. Подле окна стоял стол — три доски, поставленные на распорки, словно забранный из таверны, грубый табурет и набитый соломой матрас на полу со свернутым в рулон шерстяным одеялом.
— Ничего не трогайте, — предупредил Драккайнен. — Если мы никого не найдем, не хочу, чтобы знали, что мы тут были.
— Если это тот, о ком я думаю, — заметил Спалле, — то все равно поймет.
Вуко не ответил. Исследовал комнату. Принес сюда светящийся шар из помещения, в котором сидел привратник-зомби, высясь на своем стуле обессиленно и печально; сделалось светлее, но свет этот ложился только на пустое подворье: его контролировал Спалле. Двери стояли открытыми настежь, Вуко отослал Кокорыша, чтобы тот страховал стражника и контролировал пустую, тонущую во тьме улочку и ступени.
Стол под окном и деревянная табуретка. На столе три дешевые глиняные масляные лампадки, которые можно купить за гроши в любой лавке. Непрошеный жилец не желал использовать газовую лампу, которую можно было найти в любом помещении Ледяного Сада, — или решил, что слишком яркий свет совершенно ему не нужен. А может, устройство нужно было специально запускать, заселившись в квартиру, — открывать какой-то затвор, чтобы разблокировать или включить — и тем самым обратить на себя внимание. Потому он сидел при слабых огоньках, за невыделанным столом, имея сбоку трехстворчатое окно с видом на пустой двор, где не появлялись даже духи. Загаженные чайками и какими-то горными птицами каменные балюстрады и колоннады, базальтовые плиты и дыра колодца.
