«…На верфях Плато Солидарности, Луна, заложена новая серия фотонных планетолетов типа «Хиус-Молния», проект коллектива Варшавского института МУКСа…»
После ужина Колю отправляли спать. Коля, как правило, сопротивлялся. Тогда отец сажал его на колено и пел странную веселую песенку, в которой утверждал, что они – видимо, имелись в виду он сам и мать – отнюдь не кочегары и не плотники и нимало об этом обстоятельстве не сожалеют. «А что такое кочегары?» – спрашивал Коля. Отец отвечал что-нибудь смешное, и тогда Коля соглашался наконец отойти ко сну. Засыпал он быстро и сквозь сон слышал, как монтажники переговариваются в кабинете: «Ой, мне еще четыре задачи надо решить… и все на волновые функции». – «Где моя линейка? Ты опять куда-то засунула мою линейку, рыжая?» – «Передай таблицы и не ворчи на меня, пожалуйста».
4
До конца каникул оставалась всего одна декада. Таежные находки все еще занимали Колю, но он уже изрядно соскучился по школе и по друзьям. Конечно, размышлял он, мои монтажники – отличные люди, и с ними всегда очень интересно, и весело, и все такое. Но как-то это не то. Все-таки это родители. И вдобавок еще взрослые. Вот если бы здесь были Вовка и Лисица… или Кира с Галькой… вообще все наши – тогда бы было совсем другое дело. Впрочем, будем тактичными, раз уж мы дети. Монтажники не должны знать, что мне скучновато.
И он твердо решил пожертвовать собой для спокойствия монтажников.
Но двадцать первой ночью пребывания Коли на берегах Силигира все изменилось. На дворе взвыли и сразу же замолкли моторы, в окна ударила снежная пыль, затем раздался стук в дверь, шум, удивленные восклицания. Коля не смог проснуться. Он только почувствовал, что в его комнате зажгли свет, необычайно знакомый голос шепотом сказал: «Спит Заяц», задвигали мебель, и все стихло. Коля повернулся на другой бок и крепко заснул.
Когда он открыл глаза, было утро. В морозных окнах искрилось солнце, на голубой стене лежали солнечные квадраты, а по другую сторону медвежьей шкуры, покрывавшей пол, сидел на раскладушке и улыбался молодой человек лет четырнадцати. Улыбался он весело и радостно, так что на веснушчатой его переносице собрались тонкие морщинки.
– Здравствуй, Заяц, – сказал он необычайно знакомым голосом.
5
Это было просто отлично: было солнечное утро, а на раскладушке, появившейся в комнате, сидел и улыбался старый добрый друг.
– Тойво? – растерянно проговорил Коля.
Тойво был совершенно такой же, как прошлым летом в Приморье, – худой, вихрастый, загорелый, в черных трусах и синей футболке молодежного спортивного общества «Дальний Восток».
Коля отбросил простыню и подбежал к нему.
– Как ты к нам попал?
– Меня привезли.
– Ночью, да? Когда я спал?
– Конечно. Тут был такой шум, а ты хоть бы что.
– А кто тебя привез?
– Шахразада.
– О, Шахразада тоже у нас?
– Нет. Она сразу улетела обратно. У нее дела.
– Вечно у нее дела… Послушай, ты опять что-нибудь натворил?
– Ну что ты, Заяц, как можно?
– Тогда почему ты здесь?
– Если тебе не нравится, могу уехать.
– Что за глупости… Это просто мирово, что ты приехал. По правде говоря, я по тебе даже соскучился.
Тойво захохотал, схватил Колю и посадил к себе на плечо.
– Ого! – закричал Коля. – Вот здорово! А до потолка можешь?
– Могу. Только потом, ладно? – Тойво опустил Колю на медвежью шкуру. – Я по тебе тоже соскучился. Потому и приехал.
Коля задумчиво подтянул пижамные брючки и оглядел комнату. В углу стоял небольшой сверкающий чемодан.
– Ты мне что-нибудь привез? – спросил Коля.
– А как же… Вот позавтракаем, я тебе покажу.
– Давай лучше сейчас. Если тебе не трудно, конечно.
– Сейчас так сейчас…
Тойво открыл чемодан и извлек из-под белья великолепного краба, рыжевато-зеленого, с угрожающе растопыренными клешнями.
– Вот, – сказал он и поставил краба на пол. – Нравится?
Коля опустился на корточки. Краб неподвижно глядел на него выпуклыми тусклыми бусинами глаз.
– Здоровый, – сказал Коля. – Ты сам поймал?
– Сам. Попробуй, нажми на него сверху.
Коля потрогал пальцем панцирь. В ту же секунду краб зажужжал и пополз на него, царапая пол когтистыми лапами.
Коля отскочил назад. Краб сейчас же остановился и затих.
– Ну как? – спросил Тойво.
– Я даже испугался, – признался Коля. – Ты сам сделал?
– Сам. И краба сам поймал, и механизм сконструировал. Ползет на источник тепла. Как кибердворник. Вылезет на солнце и стоит, заряжается. Потом в тень уползает.
Коля снова сел на корточки и повторил опыт.
– У него не очень-то приятный вид, – объявил он. – Но он нам пригодится. Сначала мы покажем его монтажникам.
Тойво опять захохотал и хлопнул Колю по попке.
– Не выйдет! – сказал он. – Они уже знают.
– Жаль, – разочарованно сказал Коля. Он повернулся и поглядел на часы. – Клянусь честью! – воскликнул он. – Половина десятого! А где же наши монтажники?
– Они уже давно ушли. Решили не будить тебя сегодня. Они решили… только чур не обижаться, Заяц, ладно? Они решили, что теперь я буду присматривать за тобой. Завтрак и все прочее… Пусть они так думают. А на самом деле ты будешь присматривать за мной. Договорились?
Коля важно наклонил голову.
– Договорились, – сказал он. – Давай одеваться, убирать постель и завтракать. Не забудь умыться. И вычистить зубы.
– Непременно. Только сначала сделаем зарядку, как ты думаешь?
– Разумеется… Я это тоже имел в виду.
Тойво весело потер руки.
– Ты знаешь, что я сейчас вспомнил? – спросил он.
– Что?
– Прошлым летом ты явился ко мне и гордо сообщил, что знаешь целых двух русских царей…
– Не помню что-то.
– Царя Додона и царя Салтана.
Коля принялся убирать постель.
– Я был маленький, – сказал он. – И не будем мешкать. Я хочу показать тебе тайгу.
6
Коля повел Тойво излюбленным маршрутом – прямо от берега, в самую чащу, где сразу наступили сумерки. Они шли неторопливо, осторожно ставя широкие короткие лыжи между торчащих из сугробов жестких колючих прутьев. Тойво сначала с любопытством осматривался по сторонам, затем стал глядеть себе под ноги. На лбу у него выступили маленькие капельки пота. Коля, шедший впереди, спросил не оборачиваясь:
