– Скажи правду, Тойво, ты что-нибудь натворил?
– Угу, – ответил Тойво.
– Рассказывай.
– Да нечего рассказывать, Заяц.
– Это нечестно. Я тебе всегда рассказываю.
– Правда, ничего особенного. Мы с ребятами хотели уйти в поход.
– Куда?
– На Камчатку.
– Пешком?
– Угу. На лыжах.
– И вас поймали…
– Как видишь.
– И Шахразада…
– Шахразада решила, что всем будет спокойнее, если я проведу остаток каникул с тобой. Она считает, что ты оказываешь на меня хорошее влияние. Так она говорит.
– Она правильно говорит. За тобой нужен глаз да глаз.
Тойво засмеялся.
– Да, – сказал Коля серьезно. – Теперь я вижу: Кира тебе не подходит.
– Какая Кира?
– Девочка такая. Моя подруга. Я хотел выдать ее за тебя замуж.
– И она мне не подходит? – с любопытством спросил Тойво.
– Нет. Она слишком слабохарактерная. Лучше я женю тебя на Гале. Она будет держать тебя в руках.
– А она хорошенькая?
– Очень. Самая красивая в нашем втором. И у нее железная воля.
– Нет, – решительно сказал Тойво. – Не получится.
– Почему? Она тебе понравится, честное слово.
– Понимаешь, Заяц, мне нельзя жениться.
– Глупый, я же не говорю, что сейчас. Она еще маленькая, как и я. И ты тоже еще слишком молод.
– Ох, – сказал Тойво. – Ты как-то слишком быстро идешь. Давай отдохнем.
Они остановились.
– Понимаешь, – сказал Тойво, – все равно ничего не выйдет. Я твердо решил пойти в космонавты, вот в чем дело.
– Ну и что же? Дядя Федор тоже космонавт, и он женат…
– Но я буду совсем другим космонавтом. Я буду летать к звездам.
– Какая разница?
– Огромная. Дядя Федор приезжает домой каждый месяц, а я буду летать годами.
– Кира будет ждать, уверяю тебя… то есть Галя…
– Это не годится, Заяц, и ты сам это понимаешь. Что это будет за жизнь, если один несколько лет где-то летает, а другая все это время сидит и ждет?
– Тогда бери ее с собой.
– А кем она собирается быть?
– Кажется, учительницей…
– Вот видишь! Что она будет делать в звездолете?
– Как что? У вас будут дети? Будут. Вот их она и будет учить.
Тойво снял варежку и потер замерзшую щеку.
– Пожалуй, – сказал он задумчиво. – Только ведь дети не сразу будут… и потом, нужно, чтобы они выросли, а что она будет делать тем временем?
Коля опустил голову. Ему стало грустно. Он очень любил Тойво и очень хотел женить его на ком-нибудь из девочек, в которых был влюблен сам.
– Тойво, – сказал он, – а зачем тебе быть звездолетчиком?
– Надо открывать новые миры.
– Может, лучше тебе стать кем-нибудь другим? Например, монтажником, как папка… Тогда бы вы…
– Нет, Заяц, это невозможно. Я все время мечтаю о новых мирах. Неужели человек не имеет права открывать новые миры?
7
Коля взялся за палки и снова двинулся в путь. Тойво последовал за ним. Разлапистые ветви, тяжело нагруженные снегом, проплывали у них над головами.
– Это самое интересное, по-моему, – сказал Тойво. – Открывать новые миры. В Солнечной системе уже все открыто.
Надо лететь к звездам. Увидеть новые миры… с иными солнцами, с иными формами жизни… с братьями по разуму…
– С кем?
– С братьями по разуму. Должны же быть где-то миры, где живут наши братья по разуму.
– И они прозрачные?
– Не знаю.
Коля сказал упрямо:
– Они прозрачные и летают на крыльях. Мне папа рассказывал. А Шахразада?
– Что Шахразада?
– Она тебя пустит?
– Почему же нет?
– На Камчатку не пустила, а уж к другим мирам и подавно.
– Так ведь это не сейчас. Это еще не скоро.
Коля оживился.
– Верно! Тебе еще нужно окончить школу…
– Конечно, Заяц. Окончить школу, поработать года два на верфях, пройти институт… Время еще есть, правда, Заяц? Слушай, Заяц, а куда ты меня ведешь?
Коля прямо ответил:
– Туда, где я нашел попугая.
Тойво некоторое время молчал.
– Ты шутишь?
– Нет. Я нашел здесь попугая.
– Живого?
– Что ты…
Выслушав историю с попугаем, Тойво заметил:
– Удрал из зоосада… или из живого уголка.
– Но здесь поблизости нет зоосадов. И интернатов тоже.
– Тогда просто из дома…
– До рабочего городка далеко, десять километров.
– Да, пожалуй, не долететь по такому морозу.
– А откуда песок, Тойво?
– Какой песок?
– Я нашел песок тоже…
Тойво поднял руку, и они остановились.
– Погоди-ка…
Коля огляделся. Кругом была тайга, холодная, тихая, совершенно безразличная. Коля подошел к Тойво поближе.
– Ты чего, Тойво?
Тойво принюхивался.
– Понюхай, Заяц. Ты ничего не слышишь?
Коля потянул воздух носом. Пахло тайгой. Морозом и чуть-чуть сухой корой. И, пожалуй…
– Что у вас здесь, свалка какая-нибудь? – спросил Тойво.
Посторонний запах, несомненно, был. Тонкий, едва уловимый запах падали.
8
Они переглянулись и поспешно пошли вперед. Воображению их представлялись странные картины. Свалка – это, конечно, чепуха. Кому вздумается устраивать свалки в чаще? Им виделись раздутые трупы лосей, или медведей, или – почему бы и нет? – целые гиппопотамы, заброшенные сюда той же непонятной силой, которая оставила здесь попугая. Правда, у Коли мелькала смутная мысль – на таком морозе ничто мертвое пахнуть не может. Но ведь что-то пахло! И запах усиливался с каждым шагом.
– Стой, – сказал Тойво вполголоса, и Коля сейчас же остановился.
Впереди, за стволами вековых сосен, начиналась поляна. Та самая, где на опушке Коля нашел трупик попугая. Но поляна эта вы…
[Далее текст отсутствует.]
Далее следует страничка с письмом, то ли АНС к БНС, то ли наоборот:
