Остальные мужчины согласно закивали.
Меня бросило в холодный пот, я почувствовала, как блестящие бисеринки покрывают мои лоб и шею. Что, если я ошиблась в расчетах? Заметят ли они это? И вдруг я поняла, что не сравнивала свои результаты с данными в сберегательной книжке.
Мистер Финдлэй встал.
— Несмотря на то что в этом месяце вам удастся уложиться в бюджет и хотя бы немного покрыть расходы, он не перекрывает дефицит предыдущего месяца. За два квартала только два месяца показали прибыль. Это, джентльмены, в свою очередь свидетельствует о неэффективной деятельности.
Мистер Филпот тоже поднялся со своего места, вторя ему:
— Мне неприятно говорить об этом, но я полагаю, что нам следует обсудить, целесообразно ли продолжать эту миссию.
Я глотнула воздуха и упала на стул. Правильно ли я его поняла?
— Прошу прощения. — Мой голос, словно нож, рассек тишину. Все лица обернулись ко мне. — Могу ли я поинтересоваться, что именно вы имеете в виду, мистер Филпот?
Лицо мужчины залилось краской.
— Я имею в виду, что, если мы не сможем отыскать соответствующее финансирование, нам придется заморозить деятельность приюта.
— Заморозить деятельность? То есть закрыть его? — Я вскочила со стула. — Но Рэйстоунский дом помогает детям Хантингтонского округа уже почти двадцать пять лет! — Я стала быстро ходить по залу от одного окна к другому. — Дети, которым некуда идти, приходят к нам. Если мы закроем двери приюта, кто станет спасителем для этих обездоленных, голодных малышей?
Румянец сошел с лица мистера Филпота, уступив место обычной бледности, однако его выражение оставалось мрачным.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, мисс Силсби, но если Господу угодно продолжать эту работу, Ему следует дать деньги на ее поддержку.
Я сделала вид, что не замечаю, как несколько мужчин смотрят в пол, но это было невозможно не отметить. Я сжала дрожащие руки и подняла глаза, пытаясь сдержать слезы. Рэйстоунский дом должен продолжить свое существование. Что случится с такими детьми, как Синтия и Лили Бет, если его закроют? Я должна была убедить этих мужчин.
— Если Рэйстоунский дом прекратит свое существование, эти дети должны будут покинуть округ, оставив надежду на какое-либо улучшение в их жизни, которая и так пошла кувырком.
— Но не оставили ли некоторые из этих детей наш округ — и даже штат? Их ведь усыновили? — спросил мистер Бромбау.
Я сжала губы, не желая принимать эту жестокую правду, но не смогла ее отрицать.
— Да, это так, хотя количество усыновлений ничтожно мало.
— И тем не менее дети адаптируются.
— Да, но…
Мистер Райли сделал шаг ко мне:
— Я полагаю, большинство из нас видят мудрость в таком рассуждении.
Мистер Вайз, седовласый джентльмен, обернулся к попечителям. Я вернулась на свое место, чувствуя себя крошечной по сравнению с ним.
— Что, если мы расстелем руно
[2], чтобы понять, чего хочет от нас Господь?
Он откашлялся. Мужчины откинулись в креслах. Не дрогнув, я села прямо. Мое лицо выражало абсолютное спокойствие.
Мистер Вайз снова нарушил тишину:
— Возможно, единственным выходом из сложившейся ситуации является формирование бюджета на год вперед. Таким образом мы смогли бы работать с той суммой, которая уже есть, а не полагаться на то, что мы получим. Средства, которые будут собраны в течение года, пойдут на финансирование года следующего.
Несколько человек выразили согласие. Я даже не вздрогнула, хотя моя душа уже давно ушла в пятки.
— Сколько денег нужно Дому для нормального функционирования в течение года? — спросил мистер Бейкер, глядя в бумагу, которую я дала ему в начале собрания.
Мистер Райли надвинул очки на нос.
— Около четырех тысяч пятисот долларов. Без учета непредвиденных расходов.
— Для особых случаев могут быть изысканы дополнительные средства, — сказал мистер Делп. — Я поддерживаю идею о том, чтобы сформировать бюджет следующего года сейчас. Иначе мы будем проваливаться в долговую яму. Какой смысл привлекать средства на покрытие старых расходов и долгов? Люди предпочитают жертвовать на подарки и будущие расходы, а не на прошлые.
Мистер Райли достал карманные часы и снял с них золотую крышку. Затем большим пальцем вернул ее на место. Он глубоко вздохнул, словно не желая говорить то, что ему сейчас придется произнести.
— Итак, джентльмены, давайте проголосуем. Кто за то, чтобы продолжить деятельность приюта, если удастся сформировать операционный бюджет 1910/1911 года к новому фискальному году, который начинается 1 июля, прошу поднять руки.
Руки поднимались быстрее, чем я успевала переводить взгляд с одной ладони на другую.
Мистер Райли поднял руку последним. Его плечи обреченно поникли.
— Единогласно. Итак, к первому июля у нас должно быть четыре тысячи пятьсот долларов, иначе мы закроем двери приюта, смирившись с тем, что у Господа другие планы. И давайте никому не будем рассказывать про наше руно. Просто продолжим искать поддержку для приюта, как обычно, и увидим, что даст нам Господь.
С каждым кивком головы я чувствовала, как на мои плечи ложится этот неимоверный груз.
— Вы согласны, мисс Силсби, чтобы этот разговор остался между нами?
Скрепя сердце я ответила утвердительно.
— Хорошо. Давайте же помолимся, чтобы Его желание было выполнено.
Я склонила голову вместе со всеми, но не слышала слов молитвы, которую читал мистер Райли. Я уже знала, на чьей стороне сейчас сердце Господа. Он хотел, чтобы мы продолжили свою миссию: принимали детей и искали для них добрые, уютные дома, окружали их теплом и лаской, излечивая душу и тело. Я подняла голову. Я буду ждать чуда.
ГЛАВА 11
Я закрыла главные двери Рэйстоунского дома и как можно тише щелкнула замком, стараясь не потревожить тех, кто уже уснул. Прильнув к двери, я расслышала, как отдаляется рев двигателя автомобиля мистера Райли. На дрожащих ногах я вошла, пошатываясь, в темную гостиную и рухнула на диван.
Мои конечности вмиг окоченели. Я забилась в темный угол и свернулась клубочком, стараясь не обращать внимания на боль в ногах и неприятные ощущения в животе.
Меня трясло от воспоминаний. Разве Господь мог возложить на меня столь благородную миссию, дать ответственность и тут же отобрать ее? Никогда бы не поверила в то, что Он способен капризничать, но сейчас засомневалась. Сначала попечительский совет поручил мне ответственное задание, а потом заткнул рот, словно непослушному ребенку.
