Я почувствовала на своем локте любимую руку и услышала тихий нежный голос:
— Ты не ушиблась? Может быть, присядешь, отдохнешь немного? Я могу тебя заменить.
Я осторожно высвободилась из рук Блэйна.
— Я в порядке, спасибо.
Он достал из кармана носовой платок и стер им грязь с моей щеки.
— Вот так-то лучше.
Меня захлестнули эмоции.
Стайка мальчишек пересекала двор, за ними шла горничная.
— Миранда заменит тебя, Сэди, если ты больше не можешь играть.
Я взглянула на Блэйна, затем на Виолу.
— Да, думаю, так будет лучше.
Миранда прошла мимо меня, стараясь не встречаться со мной взглядом, и остановилась у камня, возле которого только что стояла я. Виола тем временем проскользнула к Блэйну, взяла его под руку своей маленькой ладошкой и направилась вместе с ним к дому.
* * *
Во вторник рано утром Хейзел и Лили Бет отправились в Филадельфию. Миссис Лоусон сшила для малышки платье, с которым прекрасно гармонировал бант в волосах девочки. Хейзел выглядела радостно-беззаботной, словно школьница на каникулах. Лили Бет, напротив, приняла самый что ни на есть серьезный вид. После того как поезд тронулся и скрылся за горизонтом, я отправилась к Комстокам, но никого не застала дома.
Я снова помолилась о Картере. О Лили Бет. Обо всех наших детях.
В течение следующих трех дней нам с Виолой удалось справиться с многочисленными хлопотами по дому, несмотря на негодование Миранды. Я просто не обращала на нее внимания, продолжая выполнять свои обязанности. Виола вела себя немного легкомысленно, но даже она, казалось, старалась помогать и приносить пользу.
К моему огромному удовлетворению, мне удалось закончить внесение расходов и поступлений в нашу бухгалтерскую книгу и суммы в двух столбцах наконец-то сошлись.
Трудности я испытывала только с пожертвованиями. Внести их было сложнее, потому что некоторые люди, вроде мистера Кнутца, делали пожертвования наличными деньгами. Некоторые приносили продукты питания, одежду, банковские чеки. Особенно меня беспокоили наличные и банковские чеки. Мне нужно было не забыть отметить их у себя в записях — либо внести на наш счет. Но если мои цифры были верны, то можно было утверждать, что мы все-таки делали успехи. Нам не удалось отложить сбережения на пути к цели в четыре тысячи пятьсот долларов, но хотя бы та сумма, которую мы тратили ежемесячно, была уже покрыта.
Если бы мне только удалось еще и сократить наши расходы! Но оплата за отопление этой зимой была особенно высокой, телефон стал необходимостью, а наши зарплаты и так были мизерными. По крайней мере, Блэйн согласился продавать нам продукцию по цене ниже той, которую заламывал бакалейщик. Даже несмотря на свои ограниченные способности к математике, я понимала, что наш договор был спасением для нашего приюта. Возможно, я даже смогу простить Блэйна за то, что он брал с нас деньги.
* * *
В пятницу после полудня Виола носилась по гостиной, словно шмель в летнем саду, суетясь над одеждой и прической шестилетнего Тимми.
— Где его вещи? — спросила я, ища скромные пожитки мальчика.
— Этим занимается Миранда.
Я нахмурилась.
— Она не должна этим заниматься, Виола. Это твоя работа.
— Но она не возражает. — Виола снова попыталась пригладить упрямо торчащий вихор Тимми, заправив его за ухо.
— Виола…
Стук в дверь тут же заставил ее упорхнуть навстречу семье Гофф. У Виолы действительно было доброе сердце. Мне следовало почаще напоминать себе об этом.
Девятилетние близняшки — дети Гоффов — возились с Тимми, словно он был маленьким щенком. Одна из худеньких девчушек обеими руками обняла пухлого коротышку и изо всех сил старалась поднять его, но так и не смогла этого сделать. С раскрасневшимся лицом она наклонилась к Тимми и болтала с ним. Мальчик же сохранял серьезный вид. А когда он помахал веселому семейству на прощание, раздался дружный хохот.
Миссис Фор вздохнула и покачала головой.
— Это самая приятная часть нашей работы, — произнесла она.
— Это то, ради чего мы работаем и живем, — кивнула я, указывая на удалявшийся автомобиль. — У нашего мальчика появился шанс.
Я обняла колонну на крыльце и подумала о Картере. Три разных дома, три разные семьи, а меня до сих пор не покидала мысль о том, что он все еще не получил шанс, в котором так нуждался.
* * *
После ужина я отправилась на троллейбусную остановку. Потом, прибыв на вокзал, бродила взад-вперед по перрону и залу ожидания и не могла остановиться. Какое лечение назначил доктор Лили Бет? И покроет ли расходы на него анонимное пожертвование?
Вдали послышался пронзительный скрежет железнодорожного состава. Я ринулась на платформу. Стальной гигант, гремя колесами, остановился, в тот же миг на ступенях появилась Лили Бет и, забыв о Хейзел, бросилась в мои объятия. Хейзел улыбалась, но выглядела немного утомленной.
— Что-то не так? — спросила я.
Она покачала головой и поставила сумку на перрон.
— Да нет, все в порядке. Просто я устала. Мы обошли всю Филадельфию, правда, Лили Бет? — И Хейзел взъерошила пушистые волосы малышки.
Лили Бет кивнула и спрятала лицо у меня на плече.
— Она очень скучала по тебе.
Хейзел оглядывалась, и я заметила, как к ней возвращается прежняя энергичность. Затем она обернулась. Профессор ускорил шаг. Хейзел бросилась к нему и оказалась в его объятиях точно так же, как Лили Бет в моих.
Я заставила Лили Бет поднять голову с моего плеча, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Ты ходила к дяде доктору?
Она кивнула, одним глазом серьезно глядя на меня, а другим — куда-то вдаль, мимо моего плеча. Я ощутила тяжесть в животе. Неужели Лили Бет не рада? Мы собираемся вылечить ее косоглазие, и она будет выглядеть, как остальные дети.
— Джон подвезет нас на своем автомобиле. Поторопитесь, на улице снова холодает.
Хейзел быстро зашагала вперед. Профессор забрал у меня Лили Бет и отнес ее в автомобиль.
Через несколько минут мы уже сидели в гостиной, на подносе перед нами стоял кофе с пирожными и печеньем. Миранда вызвалась уложить Лили Бет в кроватку. Не успела я возразить, как Виола с радостью согласилась, а сама устроилась на диване, радостно глядя на гостей.
Хейзел выпила чашку кофе и налила себе еще одну Я не могла проглотить ни крошки, несмотря на то, что песочное печенье, которое испекла миссис Фор, как всегда, таяло во рту — просто пальчики оближешь! Это отметила и Виола, которая за несколько минут уплела практически все печенье. Профессор не обращал внимания ни на кого, кроме молчаливой Хейзел.
Моя рука дрогнула, и я едва не уронила фарфоровую чашечку. Что Хейзел скрывала от меня? Я взглянула на часы, висевшие над камином. Маленькая стрелка перешагнула цифру восемь. Если Хейзел не заговорит, я закричу.
