— И рад бы тебя послушаться… — Виктор попытался мягко подтолкнуть меня в спину, чтобы пройти следом, но я стояла каменной стеной, и у него ничего не вышло. — Айя?
— Тшш!
Дверь я открыла секунду назад, но только сейчас поняла, что в квартире посторонний. И вроде ничего не изменилось, ни лишнего звука, ни движения, но сама аура помещения говорила об обратном — на мою территорию проник чужак.
— Что? — одними губами прошептал Одинцов, сразу сообразив, что шикаю я не из-за глупой прихоти, а мой сосредоточенный взгляд и напрягшееся тело — не шутка.
— В сторону, — также одними губами ответила я и скользнула в прихожую.
В ладонь вновь послушно лег нож, так и не отмытый от нашей общей с Ольгой крови, которую я планировала использовать в одном непростом ритуале, а я сама, фактически превратившись в тень, метр за метром обследовала квартиру.
Но…
Никого.
Лишь намек на стороннее присутствие, отдающее той самой животной магией, да нож из моей коллекции, вогнанный в экран монитора на всю длину лезвия. Под ножом — лист с предостережением: «Не лезь!» Написан от руки, наспех. Почерк явно детский… И я даже подозреваю, чей конкретно.
— Айя? — раздалось осторожно из коридора. — Все в порядке?
— Да! — крикнула я погромче и уже себе под нос пробормотала: — Все в полном, черт его возьми, порядке…
Заглянула под стол, уже не надеясь, что системник цел, но гость его не тронул, и это принесло хоть какое-то успокоение. В целом невелика беда, все в этом мире решаемо, но на этом компьютере у меня было слишком много рабочих файлов и программ, и его потеря могла серьезно выбить меня из колеи. А так ерунда — всего лишь разбитый монитор. Подумаешь…
Устало вздохнула и поморщилась. Пустым взглядом встретила настороженно вошедшего в гостиную Виктора, отступила к дивану, присела на него и задумалась. С одной стороны, мне намекнули, что знают, где я живу, и не факт, что следующий визит ограничится предостережением. С другой — в данной ситуации Павел, а это был именно он, я уверена, показал себя скорее другом, чем врагом. Фактически он помог мне уже трижды. А это уже что-то да значило.
— Мне помочь тебе собрать вещи? — вмешался в мои мысли Одинцов, а на мой озадаченный взгляд пояснил: — Тебе небезопасно здесь оставаться.
— Ерунда. — Я отмахнулась, но тут же поморщилась от боли в плече. — Хотели бы убить — дождались бы. Да и не это было их целью. Так что давай — на выход и адью.
— Ты совсем ничего не боишься? — Виктор начинал злиться. Я видела это по его движениям, ставшим резче, и слышала в тоне. — Айя, это не шутки!
— А кто тут шутит? — Я погрозила ему окровавленным ножом. — Одинцов, ты забыл, кого нанял? Это мой дом, моя территория, и я никуда отсюда не уйду. Да и куда? — Я цинично усмехнулась. — Не к тебе ли? А может, у тебя и алтарь домашний есть? И черные свечи для необходимого ритуала? Или свежий цыпленок для дара Гекате? — Одинцов помрачнел, на что я усмехнулась вновь. — Так что давай не будем о несбыточном. Хочешь остаться? На эту ночь диван твой. Но чтобы уже завтра утром тебя здесь не было.
Подъем дался мне с усилием, но я постаралась этого не показать. Без особой приязни напомнила, где находится кухня, разрешила залезть в холодильник, указала направление иных комнат и под конец, вспомнив о том, что я вроде как самая что ни на есть настоящая ведьма, которой положено шутить по-черному, добавила:
— Меня не беспокоить. В случае внепланового Апокалипсиса разрешаю постучать и осведомиться, не желаю ли я присоединиться к всадникам.
Произнося все это с самым серьезным выражением лица, я вынесла Одинцову вторую подушку и плед, на чем посчитала долг гостеприимства выполненным. Сама же закрылась в спальне, зажгла свечи и благовония, сняла с себя оставшуюся одежду, вновь взяла в руку нож, полностью обнаженная легла на кровать, закрыла глаза и нараспев начала читать древнюю, как сам мир, мантру.
Глупая-глупая Оля… Сама того не подозревая, ты связала наши судьбы воедино, смешав нашу кровь. Теперь до самой твоей смерти я всегда буду знать, где ты и чем занимаешься. До самой твоей смерти… Смерти не души, но тела. Невелика радость, но чего только не сделаешь ради работы.
ГЛАВА 15
Кровь… Эта красная жидкость, несущая жизнь по венам, обладает невероятными свойствами. Современной науке было известно лишь то, что лежало на поверхности. Древняя же магия знала намного больше. На крови творилось великое зло и совершались фантастические деяния. На крови настаивались травы и коренья, варились воистину волшебные мази и самые безжалостные яды. Кровью братались, кровью мстили, кровью лечили и убивали. И именно благодаря нескольким каплям крови Ольги, попавшим в мою рану вместе с ножом, я могла создать связь сродни родственным узам. Эта связь была односторонней, ведь моей крови в Ольге не было, и меня это полностью устраивало.
Единственное, что меня не устраивало, — это дичайший упадок сил и чересчур долгая настройка. Большую часть ночи я творила древнюю волшбу, заговаривая не только кровь, но и собственное тело. Никогда раньше мне не приходилось пользоваться этими знаниями, и я перестраховывалась, чтобы не ошибиться даже в мелочи. Семь кругов защиты, проверка, подготовка и снова проверка. И наконец контакт. И вот уже восемь часов утра, постель подо мной намокла так, что хоть выжимай, а под ключицей в самом углу раны бьется крохотная жилка, вобравшая в себя частичку крови Ольги.
Совсем скоро, всего через несколько дней, когда слияние завершится и восстановятся силы, я смогу, только лишь закрыв глаза и сосредоточившись на желаемом, взглянуть на мир глазами Ольги. Услышать окружающие ее звуки, учуять обволакивающие ее ароматы и на несколько решающих секунд пробраться к ней в мысли.
Мало кто знал об этой магии… Еще меньше мир знал тех, кто ею пользовался. Никто не желал однажды потерять себя, навеки оставшись бесплотной тенью, или просто сойти с ума. Но я верила в себя и знала, что справлюсь даже с этим.
Вот сейчас встану, поем и точно справлюсь!
Претворить намерение в жизнь оказалось не в пример сложнее, чем задумать. После бессонной ночи сил у меня хватило лишь на то, чтобы сесть, мутным взглядом обвести спальню, залитую отвратительно бодрым солнечным светом, рухнуть обратно и тихонько простонать. Болело все. Даже то, что в принципе не могло болеть. Видимо, я все-таки переоценила свои силы…
— Айя? — за дверью раздался встревоженный голос Одинцова. — Я войду?
Прикрыла глаза, силясь сообразить, какого лешего он еще не ушел, но уставший разум отказался выдавать более или мене приемлемые варианты. Хуже того — сил не хватило даже на то, чтобы язвительно выставить нежеланного гостя прочь из квартиры, и в итоге я лишь устало просипела:
— Входи уже… Что надо?
— Я… — Одинцов начал бодро, но стоило только ему сделать шаг в мою спальню и встретиться со мной взглядом, как он осекся. Сначала потупился, затем резко задрал голову к потолку, словно там показывали ужасно интересное кино, развернулся ко мне спиной и только после этого сконфуженно пробормотал: — Ты бы это… прикрылась…
