— Поможешь?
«Естественно!» — изобразили мне не только жестом, но и возмущенным взглядом.
Усмехнулась. На меня явно хотели произвести впечатление, но я раз за разом портила момент и смела сомневаться в его силах. Однако на этот раз решила устроить небольшой экзамен, по итогам которого уже определю для себя один важный момент. Дождалась, когда Олаф примет более удобное положение, стянула с плеча халат, обнажая место ранения, приглашающе улыбнулась и произнесла:
— Приступай. Спрашивать о том, имел ли ты уже дело с подобными травмами, — глупо?
«Глупо», — согласился со мной Олаф и с неожиданной для меня деликатностью скользнул пальцами по моему плечу. Так, словно прикасался к произведению искусства. Его взгляд скользил следом за пальцами, губы едва шевелились, будто силились что-то произнести, но слов я так и не разобрала.
Ситуация складывалась настолько двусмысленная для меня самой, что я не выдержала и первая отвела взгляд. Никогда раньше мужчины не касались моих ран. Их вообще было не так уж и много, чтобы заниматься статистикой… Будучи Плетью, я восстанавливалась буквально в считаные минуты, ведь мое тело находилось во власти Гекаты, а богиня всегда заботилась о своих служительницах с должным усердием. Мы не истекали кровью и не мучились от боли дольше необходимого. Лишь в сам миг ранения, чтобы не забывать о своем происхождении. Да и происходило это в большинстве случаев лишь в спаррингах с Плетью-наставницей в те далекие времена, когда я только начинала свое служение. Многие годы спустя, став профессионалом, я никогда не позволяла жертве ударить в ответ. Один, максимум три моих удара — и работа сделана. Минимум усилий для идеального результата.
Сейчас же этих усилий требовалось больше. Я буквально заставляла себя сидеть неподвижно, пока Олаф отдирал от моей кожи чересчур крепко прилипший пластырь. Заставляла не вздрагивать, не шикать и уж тем более не лезть с советами. Этот экзамен он должен пройти сам. Я лишь раз озвучила порядок, в котором требовалось обработать место ранения, и снова замолчала. Мой добровольный помощник тоже действовал молча, но не потому, что хотел этого. Я то и дело ловила его оценивающие взгляды, скользящие вдали от раны, прекрасно чувствовала, как мужские пальцы не только аккуратно наносят исцеляющую мазь на кожу, но и поглаживают ее далеко за пределами участка, требующего внимания. Так же подмечала и то, что ему очень хочется позволить себе намного больше. Например, спустить халат и со второго плеча, пройтись ладонями по моей спине, а может, даже и по груди. Запустить пальцы в волосы, найти губами мои губы… Я все это прекрасно подмечала. Буквально читала это по его напряженному взгляду, фигуре и чересчур тактичным касаниям.
И, наверное… Да что уж там! Себе-то лгать зачем? Не «наверное»! Я уже буквально предвкушала тот самый миг, когда он закончит с раной и наконец приступит к остальному. Не удержится ведь. Точно знаю, что не удержится. И, возможно, я даже позволю ему… чуть-чуть. Все же прошла всего неделя, а не запланированный мной месяц. Да и не в том мы оба состоянии, когда можно позволить абсолютно все. Хотя…
Не ожидая от себя самой столь бурных фантазий и противоречивых желаний, лишь спустя несколько мгновений поняла, что Олаф закончил накладывать повязку и смотрит на меня с немым вопросом в глазах. При этом его пальцы продолжали поглаживать открытый участок кожи, умудряясь отвоевывать у халата миллиметр за миллиметром, что грозило тотальным обнажением всей левой половины тела в самые ближайшие секунды. Оценила маневр по достоинству, накрыла пальцы коварного соблазнителя ладонью, повинуясь порыву, подалась вперед и поцеловала Олафа в самый краешек губ, прошептав в них же:
— Спасибо. Ты чай будешь с сахаром или без?
Судя по тому, как в уголках мужских глаз собрались морщинки, а в самих глазах заплясали смешинки, я становилась предсказуема. При этом вторая ладонь викинга умудрилась незаметно прокрасться мне за спину и сейчас не позволяла отстраниться. Так мы и сидели, чуть касаясь носами, глядя друг другу в глаза и находя в них намного больше, чем всего лишь зрачки. В какой-то момент мне показалось, что происходящее сейчас с нами — за гранью обычного физического притяжения. Что-то намного более интимное и душевное. То, что происходит между по-настоящему близкими людьми. Между теми, кто…
Не желая додумывать эту мысль до конца, прижалась к щеке Олафа щекой и закрыла глаза. Нет. Не о том думаю. Зачем мне это? Забыла, кто я? Самое большое бремя бессмертия в том, что все наши близкие и любимые умрут. Рано или поздно, но все равно умрут. Поэтому я и не спешила начинать отношения. Тем более влюбляться. Понимала, что, возможно, и меня это не минует, но…
Оборвала мысль и взяла себя в руки. Нашла время раскисать! Да и рядом с кем? Он всего лишь помог сменить повязку и не набросился после, а ты уже поплыла. Тоже мне, великая служительница Гекаты! Не можешь совладать с собственными гормонами!
— Идем пить чай, пока не остыл. — Я отстранилась и подмигнула. — Ради такого даже выделю тебе коктейльную трубочку.
Моего широкого жеста по достоинству не оценили — Олаф скептично скривился и отрицательно качнул головой. Приподняла бровь, предлагая пояснить причину отказа, на что викинг вздохнул, встал, помог подняться мне и вновь обнял одной рукой. Второй запустил пальцы мне в волосы, не спеша оценил их мягкость и то, как красиво они струятся по его пальцам, затем подушечкой большого очертил овал моего лица…
Я не прерывала Олафа, гадая, к чему он ведет. Понимала, что это не прелюдия к сексу, скорее нечто иное. Таким образом мне без слов показывали свое… Что? Вот этого я и ждала. Ждала завершения и финального аккорда.
Тем временем Олаф завладел моей рукой, положил ее себе на грудь в район сердца и прижал. Чуть наклонил голову, будто предлагал прислушаться, а когда я усмехнулась на эту пантомиму, погрозил пальцем, мол, будь серьезнее.
— Мне было бы гораздо легче тебя понять, если бы ты просто написал, — не удержалась от ворчания, но только лишь потому, что чувствовала неловкость. — Дать тебе ручку?
Олаф покачал головой. Улыбнулся практически одними глазами и поднял мою руку выше, к своему лицу. Едва ощутимо поцеловал самый центр ладони, тем самым вызвав приятное томление, а затем и недоумение, когда отпустил и отступил.
И еще отступил. И еще. Он уходил вперед спиной, не сводя с меня глаз, в которых затаилось нечто неведомое. Он отступал, но не отступался. Он совершал неведомый мне тактический маневр, загадочно улыбаясь, и всего через пару шагов вышел в коридор. Там он тоже пробыл недолго, и практически сразу я услышала, как хлопнула входная дверь. Еще секунд через двадцать пропиликал мой мобильник.
«Когда-нибудь я обязательно останусь на чай. Но он будет не вечерним, а утренним. На другое я не согласен. Заеду за тобой завтра вечером в девять».
Пробежалась глазами. Перечитала. Вернулась в начало и прикусила губу, чувствуя, как по лицу расползается глупая, но счастливая улыбка. Он все-таки сделал это. Выдержал экзамен. Не завалил его, даже когда я сама была готова поддаться.
