Этот эпитет пришел ко мне настолько неожиданно, что следующие несколько минут я задумчиво изучала его со всех сторон, косила на него взглядом и все никак не могла решить, нравится мне это или нет. Так далеко я еще не заглядывала.
Но ведь и правда. Что я хочу от него? Уж точно не мимолетных поцелуев и всего лишь объятий. Вот только… Имею ли право?
Я не понимала, когда все стало настолько серьезно, что уже нельзя было думать только о себе и своих желаниях. Неделя — и все перевернулось с ног на голову. А что дальше? Олаф ведь не просто так упомянул о детях. Уверена, он ждал от меня намного большего, чем сухого «нет». Но…
— Все в порядке? — Обеспокоенный вопрос Олафа застал меня врасплох, и я подняла на него растерянный взгляд.
Как признаться, что я бессмертна? Как сказать, что не смогу дать ему все то, чего он желает? И желает ли? Или это мое расшалившееся воображение забежало туда, куда вообще не ведут ни одни пути?
— Айя? Что случилось? Не нравится?
Мы как раз зашли в спортивный бутик, где я подбирала себе удобный немаркий костюм для предстоящей операции, как глобальные мысли захватили мой разум.
— Нет… — качнула головой и вернула модель обратно на стойку. — Не в этом дело. Задумалась кое о чем.
Развивать мысль не хотелось, хотя я видела, как заинтересованно прищурился Олаф. Нет. Сначала я сама должна понять, на что готова пойти и чем поступиться ради нас. Если «мы» вообще есть. Так что — нет. Точно нет. Да и кто знает, может, мы вообще не переживем понедельник? И даже мое хваленое бессмертие не спасет меня от злодеяний колдуна. Так что в бездну сомнения, я буду жить здесь и сейчас!
— Так, пожалуй, примерю это. — Я улыбнулась почти естественно и даже подмигнула задумчивому викингу. — Разрешаю подсмотреть процесс примерки. Идешь?
После приобретения костюма, который мы примеряли в четыре руки аж целых десять минут, настал черед кед и носков. С этим мы управились быстрее, и уже через несколько минут Олаф созванивался с Одинцовым и уточнял, когда тот сумеет подъехать в клуб. Сошлись на получасе, так что у нас как раз оставалось время, чтобы самим доехать до места и даже выпить по чашечке чая в ожидании гостя.
Встречу Олаф решил провести в кабинете Тора, где я уже побывала не так давно. За время моего отсутствия в нем ничего не изменилось, разве что к нашему приходу как раз накрыли стол для легкого перекуса, и я не упустила возможности отведать новых вкусностей.
Виктор пришел на встречу не один. В то мгновение, когда он вошел в сопровождении Виктории, я почему-то сразу поняла, что последние сутки не прошли для двух Ви даром. На скуле Виктора всеми цветами радуги переливался синяк, под бровью имелся свежий кровоподтек с небольшим рассечением, кроме того, он едва заметно прихрамывал, стараясь не сильно нагружать правую ногу. Виктория же сияла аки маков цвет, прижимаясь к Одинцову, точно новобрачная. При этом ее волосы находились в откровенном творческом беспорядке, помада на губах частично отсутствовала, зато схожего цвета «нечто» наблюдалось на шее Одинцова. А также на воротничке рубашки и даже, кажется, на мочке уха.
После тщательного осмотра парочки сразу же захотелось предложить обоим лимон, а валькирии закусить его еще и хреном, но я одернула себя и лишь приветливо улыбнулась. Радоваться надо чужому счастью, а не завидовать, Айя. И ковать свое, чтобы не исходить желчью на окружающих.
Пока я уговаривала себя, что все в порядке, и стремительное сближение двух Ви не помешает задуманному, Олаф предложил гостям присесть и рассказать о своем деле. При этом викинг с осуждением цыкнул на Викторию, когда та хотела приземлиться на колени к Одинцову, и буквально заставил ее сесть рядом.
Удивительно, но валькирия сильно не сопротивлялась и даже не огрызнулась, прильнув к Виктору, вместо того, чтобы наказать Олафа за вмешательство.
Кажется, дело намного серьезнее, чем я предполагала.
— Итак… — Олаф, как и я, озадачившись несвойственным для Виктории поведением, предпочел переключить внимание на Виктора. — С чем пожаловал?
— С извинениями, — натянуто улыбнулся Одинцов, при этом едва заметно поглаживая пальцы Виктории, лежащие на его бедре. — Семь лет назад я поступил как эгоист, обвинив окружающих в том, в чем не было их вины. Айя, — мне достался благодарный кивок, — открыла мне глаза на многое, и я наконец нашел в себе силы признать, что был не прав. Каждый сам в ответе за свою жизнь. Влад знал, что болен, но все равно отправился на арену. И сейчас я понимаю, что для него не было большей чести, чем умереть в бою. Он… — Виктор тяжело вздохнул, но все равно закончил почти ровно: — Он был настоящим сыном Одина, славным воином и, уверен, сейчас пирует с нашими предками в Вальхалле. Я понимаю, что давно опоздал с извинениями. Понимаю и то, что если я потерял брата, то ты — друга и соратника. Я помню, как вы дружили. Помню и то, каким потерянным ты был, хотя я старался не обращать на это внимания и уверял себя, что это все ложь и обман. Но лгал лишь я сам себе. — Виктор на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а когда открыл, то смотрел на внимательно слушающего его Олафа прямо и уверенно. — Я знаю, былое не вернуть и друзьями нам не быть, но я пришел с просьбой. — Одинцов покосился на меня. — Разрешите мне участвовать в операции. Виктория рассказала мне о ней, и я хочу вам помочь.
— Чем? — Я задала главный вопрос встречи. Точнее, один из.
— Ты удивишься, но я еще могу держать меч, — криво усмехнулся Виктор. Скользнул неожиданно теплым взглядом по прижимающейся к нему Виктории, и нежная улыбка тронула его губы. — Забыть можно многое, но не то, как держать удар. Влад говорил, что наш род идет от скандинавских конунгов, а мужчины нашего рода прирожденные воины и руководители, и я склонен ему верить. Может, я и не выстою против безусловного владыки арены, — ироничный взгляд достался Олафу, — но мое мастерство проверила сама валькирия и сочла его достойным. — Тут уже посмотрели на меня, причем намного серьезнее, чем прежде. — Я знаю, ты считаешь меня подлецом и неудачником, признающим лишь власть звонкой монеты, но это не так. Я хочу помочь и знаю, что могу это сделать. Кроме того, я неплохо стреляю, и если не доверите меч, то могу занять позицию снайпера. Если же нужны финансы, то и здесь я полностью открыт для диалога. Что же по поводу того, что могу и погибнуть, то я полностью осознаю значимость моей просьбы и снимаю с вас всю возможную ответственность за исход операции.
Красиво сказано. И вообще… Нет, правда, красиво! Даже ехидничать не тянет.
— Значит, проверила мастерство? — зачем-то уточнила я у Вики откровенно двусмысленным тоном, на что валькирия зарделась, отвела взгляд, но кивнула. — Что ж, значит, решено. — И на всякий случай поинтересовалась: — Виктор, не знаешь, о чем хочет поболтать майор? Звонил мне с утра, назначил встречу.
— Нет. — Одинцов поморщился. — После случая у гипермаркета мне перекрыли возможность находиться в курсе расследования, мой информатор там больше не работает. Так что прости, но тут ничем не могу помочь.
