– Она самая лучшая, – сказал отец, и лицо женщины превратилось в маску.
Он собрал себе большой рюкзак, а дочери – маленький. Трейси поднялась и забрала свой. Ее папа взглянул на Лени и, казалось, чему-то удивился, но потом сказал:
– Мы собираемся проверить старую звериную тропу с другой стороны хребта. Может, оленя увидим или барсука. В общем, прогуляемся на пару часиков. Если хотите, можете пойти с нами…
Лени холодно покачала головой:
– Нет, спасибо. Думаю, я просто…
А потом она замолчала, посмотрела на Трейси, затем перевела взгляд на мужчину:
– Хотя нет. Наверное, мне лучше сходить с вами.
Отметка цели
Предупреждение об опасности для здоровья
От: Региональная служба эпинаблюдения УЛН, Н’АмПацифик ЗП
Рассылка: персоналу, ответственному за контроль и наблюдение за Полосой беженцев Н’АмПацифика
Тип: синдром голодания
Масштаб: локальный
Уровень: 4,6
Примите к сведению, что локальная сфера распространения симптомов голодания среди беженцев возросла, протянувшись между 46° и 47° северной широты. Будьте наготове, отмечайте ранние признаки, такие как выпадение волос, шелушение кожи и потеря ногтей; в более запущенных случаях наблюдаются прогрессирующие массивные гематомы и признаки голодания второй ступени (потеря более 18 % массы тела, отечность, начальная стадия квашиоркора и цинга). Ожидается, но пока не наблюдается появление слепоты, спазмов и острого диабета.
По-видимому, такое состояние смертельно и неизлечимо, его причина остается неустановленной. Хотя симптомы соответствуют синдрому длительного истощения, образцы, взятые из местных циркуляторов Кальвина, содержат все необходимые питательные вещества. Циркуляторы по-прежнему производят S-аденозилметионин-g в предписанных концентрациях, но в образцах крови, взятых нами у некоторых индивидуумов, мы обнаружили менее половины эффективной дозы вещества. ПРЕДУПРЕЖДАЕМ, ЧТО ПРЕПАРАТ УЖЕ НЕ ОКАЗЫВАЕТ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ОТДЕЛЬНЫХ БЕЖЕНЦЕВ, ПОЭТОМУ ОНИ МОГУТ ОТКАЗАТЬСЯ С ВАМИ СОТРУДНИЧАТЬ ИЛИ ДАЖЕ ПРОЯВИТЬ ВРАЖДЕБНОСТЬ.
По нашим предположениям, нечто вмешивается в метаболические процессы пострадавших на клеточном уровне, в данное время мы проверяем взятые образцы в УЛН через микроматричный анализ патогенов. Тем не менее нам пока не удалось найти возбудителя болезни.
ЕСЛИ ВО ВРЕМЯ ПАТРУЛИРОВАНИЯ ВЫ ЗАМЕТИТЕ ЭТИ ИЛИ ДРУГИЕ НЕОБЫЧНЫЕ СИМПТОМЫ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЕ О НИХ В РЕГИОНАЛЬНУЮ СЛУЖБУ ЭПИНАБЛЮДЕНИЯ УЛН.
Чрево
Ложь загнала Кларк в воду.
Она сидела за раскладным столиком с Гордом и Трейси, ела ужин из циркулятора. Модель у них была дорогая, и брикеты получались гораздо вкуснее тех, которыми она давилась на Полосе. Лени старалась радоваться хотя бы этому, пока Горд ласково гладил дочь по голове, ворковал, приговаривал «папина доча», и в каждом его жесте крылось – что? Кларк думала, что досконально выучила все признаки, но у этого урода чертовски хорошо получалось держать себя на людях; она не видела даже намека на то, что таилось у него внутри. Он походил на самого обыкновенного отца, который любит свою дочь так, как полагается.
Что бы это не значило.
Вот от этого спектакля, не говоря уже о беспрестанной светской болтовне, Лени и ушла. Гордон, похоже, испытал облегчение, когда Кларк схватила рюкзак и отправилась в ночь. Теперь она стояла, глядя на неподвижную гладь жидкого ледника, такую глубокую, такую манящую, залитую ярким лунным светом. Линзы превращали окружающий лес в высококонтрастную смесь из оружейной стали и серебра. Отражение в застывшей воде опять…
…двигалось…
…и что-то в мозгу Кларк снова принялось сочинять сказки о любящих родителях и таких теплых, милых ночах из ее детства…
Через миг она была уже на коленях и рылась в рюкзаке.
Натянула капюшон, почувствовала, как шейная печать смыкается вокруг куртки. Конечно, оставались еще ласты, рукава, гидроштаны, но времени не было, Лени опять превратилась в шестилетнюю девочку, ее пожирало, засасывало, и в той жизни с ней не могло случиться ничего плохого, вообще ничего, теперь-то она точно это знала и больше не собиралась с этим мириться, пока оставался хотя бы призрак…
«…это началось, когда я вернулась наверх, может, если я уйду вниз…»
Кларк даже одежды не сняла.
Вода ударила электрическим разрядом. Стылая и вязкая, она словно содрала кожу с обнаженных рук и ног, ледяными иголками опалила промежность и плечи, прежде чем шкура гидрокостюма сомкнулась вокруг конечностей, запаивая пробоину. Баллон с вакуумом в груди высосал из Кларк весь воздух, и на его место хлынула долгожданная ледниковая вода.
Лени камнем пошла на дно. Размытый лунный свет угасал с каждой секундой; нарастало давление. Обнаженные конечности сначала жгло, потом они стали болеть, а затем просто отключились.
Свернувшись зародышем, Кларк ударилась о дно. Вокруг взметнулось облачко ила и гнилых сосновых иголок.
Она не чувствовала ни рук ни ног, те постепенно умирали. Кровяные тельца в них сжались в тот же момент, как Кларк коснулась воды, принеся себя в автономную жертву ради того, чтобы в центре тела оставался жар. Сквозь сократившиеся улицы организма не шел кислород. И тепло. Ткани по краям замерзали насмерть. В каком-то смысле это даже успокаивало.
Лени задумалась, насколько ее хватит.
По крайней мере она сумела уйти от этого чудовища, Горда.
«Если он, конечно, такой. А как понять наверняка? Он же может все объяснить, в конце концов, отцам дозволено касаться собственных детей…»
Но точных доказательств не существовало. Лишь доказанность за пределами сомнения. И Лени Кларк… Лени Кларк прошла через это. Она знала.
Так же, как и эта маленькая девочка, Трейси. Она осталась там одна. С ним.
Кто-то должен что-то сделать.
«Так кто ты теперь: судья, присяжный, палач?»
Кларк на секунду задумалась.
«А кто лучше?»
Ног она не чувствовала, но команде те все равно подчинились.
Затмение
– Она странная, – сказала Трейси, когда они мыли посуду в раковине.
Папа улыбнулся:
– Ей, наверное, просто очень плохо, милая. Понимаешь, землетрясение принесло боль очень многим людям, а когда тебе больно, то очень легко стать глупым. Думаю, ей просто надо побыть одной. Знаешь, по сравнению с некоторыми людьми нам еще очень даже…
Он не закончил. Такое случалось все чаще.
Лени не вернулась, даже когда они легли спать. Трейси надела пижаму и забралась в постель с папой. Лежала на своей половине, спиной к его животу.
