Вон она, любовь моя крылатая, заходит уже на посадку: прямо на нас идет самолет, крылья этажеркой, винт как прозрачный круг.
– Пошли! – заорал я что было дури, изгоняя криком настойчивый и липкий страх, и подхватил с пола пулемет с заправленной полной лентой.
И мы, все втроем, ломанулись вниз по лестнице.
Дымовую шашку прямо за дверь, затем вторую, чуть подальше… теперь ждать, секунд десять ждать, пока облако вспухнет достаточно хорошо, затянет все непроницаемым занавесом.
– Пошли!
Выскочили разом – и прямо сквозь дым, не прицеливаясь, по памяти можно сказать, завели две очереди в сторону депо, каждая на половину ленты. Пусть хоть так, но еще паузу, пусть хотя бы пригнутся там, не бегут следом и стреляют поменьше.
Федька ничего, хромает, но скачет, уцепившись мне за плечо, и даже ППШ свой на натянутом ремне стволом вперед держит: случись чего, так и стрельнуть может.
Самолет Николая сделал крутой вираж и опять вернулся обратно, продолжая бомбить дымами лес: там вообще уже ничего видно не было. А самолет Насти уже прыгал по неровному полю, катя прямо на нас, заметно замедляясь с каждым метром.
– Остаток давай! – крикнул я, и мы с Иваном дружно, как и договорились заранее, выпустили остатки обеих лент по клубам дыма, веером, наугад. Так, на всякий случай: если кто вдруг бежит в нашу сторону, невидимый, то пусть заляжет.
Самолет с одним пилотом все ближе, вот до него рукой подать. Мы втроем бросились к нему, закрываясь руками от ветра, схватили за плоскости, разворачивая его в обратном направлении, – все как я объяснял. Нет времени нормальное руление устраивать, только так.
– Мешок! – отчаянно крикнула из кабины Настя, указывая большим пальцем в перчатке себе за спину, совершенно неузнаваемая в очках и шлеме.
– Я понял!
Мешок в задней кабине, для баланса, точнее, даже два мешка, каждый по сорок килограммов. Без них на неровное поле садиться сложнее – можно скапотировать. Заскочил на плоскость, схватил верхний, рванул по-штангистски, выдергивая его из тесной кабины и бросая на землю. Затем ухватил второй за пришитую толстую лямку.
Как раз в этот момент над нами прошел самолет Николая, добавив к нашим дымам еще несколько и быстро завалившись в вираж – противник перенес интенсивный огонь на него. Не знаю, попали или нет, но вышел из виража он нормально, прошел над нами и даже крыльями покачал.
РП-46 в кабину, под ноги, затем от Ивана принял РПД – и туда же. Федька ждет, опираясь на крыло, продолжает водить стволом автомата, ожидая нападения.
– Федька, руку! – крикнул я.
Подтянув товарища на крыло, я помог ему, однорукому сейчас и одноногому, забраться в кабину. Не все гладко, он и зубами поскрипел, и меня выматерил, но забрался. Оглянулся на Ивана. Тот делал все, как я сказал заранее, – прикручивался ремнями своей подвесной к трубчатым стойкам крыльевой коробки. Очки на глазах, вязаная шапочка натянута на уши, прижатая ремнем очков. Перехватив мой взгляд, он скорчил рожу и показал куда-то пальцем. Я оглянулся – в нашу сторону скакало несколько конных. Были они пока далеко, аж за семафором, но и скорость у всадника не пешеходная – быстро доберутся.
Теперь я сам, брюхом на крыло, ремень, пропущенный под лямками РПС, застегнуть за стойкой. Вот так, все, нельзя терять времени. С двумя стокилограммовыми бомбами По-2 летали, с полным экипажем, – вот и с нами полетит, ни фига страшного, главное – центровку не нарушать. Махнул рукой Насте, вцепился в трубу стойки руками изо всех сил, молясь не пойми кому.
Двигатель взвыл, завоняло выхлопом, самолет начал разгоняться, подпрыгивая на неровностях, поскрипывая всей конструкцией, и что самое важное и самое неприятное – отнюдь не так быстро, как всегда. Уже бы и отрываться пора, но скорости еще нет. Крыло под брюхом колотится, страшно до икоты, кажется, что сейчас мой самодельный ременный крепеж не выдержит и я свалюсь обратно, на жухлую грязную траву в поле, и тогда уже все, отбегался.
Быстрее, быстрее, ветер все сильнее, тряска такая, что язык откусить боюсь, сжал зубы изо всех сил, руки аж судорогой сведены – настолько падать не хочется. Есть! Тряску как отрезало, самолет качнулся с крыла на крыло, чуть рыскнул в сторону, а затем начал неторопливо набирать высоту, при этом понемногу отворачивая от леса. Молодец, сообразила, что не зря туда ракету пускали.
Глянул на Настю – и наткнулся на ее белозубую улыбку и радостно демонстрируемый большой палец. Я только закивал в ответ активно. Бросил взгляд назад и увидел цепочку крошечных всадников, скакавших к пожарке, а с противоположной стороны, прямо через поле, оттуда, откуда мы никакой опасности не ждали, неслась огромная свора «гончих» – с полсотни, не меньше.
Этих бы мы не отбили – тут нам и хана.
г. Клэйтон, Панама
2010
