— Проблемы? — вежливо поинтересовался Н’Ери, глядя на мою растерянную физиономию.
Я молча ткнула в строку договора.
— И? — Мужчина приподнял бровь, вогнав меня в краску. Тогда я еще не научилась держать лицо и не реагировать на хищника. — С этим проблема? Ты не любишь мыться?
— Нет, но…
— Тогда отлично, Виктория. Это чистая формальность.
Теперь чистота моего тела и исходящий от него запах регламентировались трудовым контрактом. Что-то вроде личного дресс-кода — узкая черная юбка, светлая шифоновая блузка, чулки, волосы, собранные в пучок, нейтральный макияж и аромат, приближенный к естественному.
Первое время я еще пыталась рассказать коллегам, что по запаху хищники жен себе не выбирают. Но никто не слушал. Сказка намного лучше реальности, поэтому мне не верили, считали, что я из зависти мешаю попытать счастья другим.
Так вот, сегодня Н’Ери смотрел на меня так, будто ему что-то было очень надо, но мужчина не знал, подхожу ли я для этого.
Озарение посетило хищника вечером, когда до ухода оставалось всего ничего. А ведь счастье было так близко!
— Все нет, — так же четко ответила ему и схватила папку с документами, которые начальник уже подписал и отложил в сторону.
— А за премию? — В голосе прозвучали мурлыкающие нотки, которые безотказно действовали на всех женщин в радиусе ста метров.
Если только женщина не являлась личным помощником, у которого врожденный иммунитет к подобного рода соблазнам и повышенное чувство самосохранения.
И вообще, я собак больше люблю.
Проблемы из мелких превращались в крупные. Ник не был скупым и жадным. Зарплата у меня гораздо выше, чем среднестатистическая на должности личной помощницы, но и деньгами мужчина просто так никогда не разбрасывался. Без особой причины.
— Три раза нет, — непоколебимо сказала я.
Никакие деньги не могли восстановить мои нервные клетки, павшие смертью храбрых после выходок начальника, и шоколадки для восстановления психического состояния у меня закончились.
Тут же мысленно сделала себе пометку: не забыть в понедельник принести стратегический запас сладкого. До Нового года и долгожданных выходных всего неделя, но это не значит, что Ник не станет чудить.
Я демонстративно открыла папку и на весу принялась проверять, все ли мужчина подписал, есть ли какие замечания или доработки.
Но нет, везде стояла резолюция шефа.
— Измайлова, ну чего ты такая вредная?
В голосе Н’Ери злости не слышалось, так что пока опасаться было нечего. Наоборот, мне даже показалось, что мужчина чем-то очень сильно доволен. Словно ожидал именно такой реакции, и она ему страшно нравилась.
— Я не вредная, а ученая. Что бы ты ни задумал, я принимать в этом участия не буду. Даже за премию. — Потом, подумав, добавила: — И за двойную тоже.
Два года работы бок о бок давали о себе знать. Наедине мы давно перешли на «ты» и могли позволить некоторую вольность в разговоре. До отправления начальника в пешую прогулку в бездну и обратно не доходило, но я могла возмутиться и огрызнуться.
Иногда.
Все надо делать в меру. Даже посылать шефа на чаепитие к бабушке рогатого создания.
— А за двойной оклад?
По позвоночнику пробежался неприятный холодок, а в голове будто лампочка замигала: «ОПАСНО!»
— Господин Н’Ери… — начала я, но меня тут же перебили:
— Измайлова, а как у тебя с личной жизнью?
А вот это совсем плохо. Не в том смысле, что у меня проблемы с личной жизнью (какие могут быть проблемы с тем, чего нет?), а в том, что он вообще задал этот вопрос. В последний раз подобная тема поднималась в самом начале нашей совместной работы, тогда мы все решили и обговорили.
— Хорошо.
Конечно, хорошо. Ее же нет. И времени нет. Потому что по будням я работаю с девяти до того самого момента, когда Ник уходит домой. Иногда это происходит в десять вечера, иногда ближе к полуночи.
Что странно, на его личную жизнь такой ритм работы никак не влияет, еженедельно желтая пресса рассказывает о новой подружке Н’Ери. А вот мне мешает страшно. Мало кто из парней выдержит отмену двух-трех свиданий подряд. И звонки шефа поздней ночью с каким-нибудь вопросом или приказом.
А в выходные, если меня, конечно, не вызывали в офис, я пыталась отоспаться, убрать в квартире и забить холодильник полуфабрикатами собственного приготовления, чтобы в течение недели не умереть от голода. Потому что единственное, на что хватало сил после работы, это разогреть еду, съесть ее и упасть на диван.
— У тебя кто-то есть? — не отставал мужчина, что меня еще больше нервировало.
Лампочка не просто мигала, ее мигание сопровождалось воем сирены.
— Это очень личный вопрос, отвечать на который я не обязана, — напомнила шефу. Можно было, конечно, сказать правду, но проснулись упрямство и упорство.
Как будто мой ответ Ника остановит!
— Задержись после работы.
— Зачем?
Все дела были переделаны, бумаги подписаны и подшиты, письма разосланы, и формальных причин оставаться не имелось.
— Я приглашаю тебя на ужин.
Нечеловеческий взгляд хищника не предвещал ничего хорошего.
Интуиция настойчиво шептала, что вечер пятницы медленно накрывается медным тазом. Ничего особенного сегодня не намечалось — скромный ужин, диван и телевизор. Нет, без «Лунной любви». Я пару дней назад скачала боевик и собиралась насладиться небритым мужчиной с огромным пистолетом, который объявил войну целому миру.
Собственно, ничего странного в этом приглашении не было. Мы иногда ужинали вместе, несколько раз, когда засиживались за работой до полуночи, Ник отвозил меня домой. Но в этот раз все выглядело иначе.
— Мне заказать столик? — прижимая папку к груди, деловито уточнила у шефа.
— Я уже заказал, — откидываясь на спинку кресла, ответил мужчина, продолжая пристально меня рассматривать.
Зеленые глаза странно поблескивали, еще больше усиливая мою нервозность.
С каких это пор Н’Ери стал утруждать себя подобными мелочами? Может, он решил меня уволить, а на мое место взять более сговорчивую дамочку, которая начнет перед ним стелиться, заглядывать в рот и восторженно вздыхать, а не закатывать глаза и ворчать. Но кто тогда будет работать?
— Что-нибудь еще?
— Нет, можешь быть свободна, — ответил шеф, взял кофе и отвернулся к экрану компьютера.
— Хорошо, — пробормотала в ответ и поспешила к выходу.
В приемной, положив папку на стол, растерянно замерла у окна, всматриваясь в город. Сумерки давно опустились на столицу. Укрытая пушистым снегом, она мерцала разноцветными огнями неспящего города, яркими лентами автострады и большими голографическими вывесками.
