— Точно? — переспросила я, подавшись вперед и пытливо вглядываясь в волевое лицо.
— Точно.
— Хорошо. Тогда все равно нет.
Шеф снова фыркнул, зыркнул, отобрал бумажку и играючи пририсовал нолик ручкой, которую также достал из внутреннего кармана пиджака, увеличив сумму в десять раз. У меня глаза на лоб полезли.
— Это что? — Голос предательски сел.
Никогда не была алчной и к деньгам относилась спокойно. Но тут даже моей выдержки не хватило.
— Денежное вознаграждение.
Я сглотнула и вновь пересчитала циферки. Господи, это же такие деньги!
— Поняла, — произнесла тихо, когда с подсчетами было покончено, и я смогла нормально говорить. — Ты никого не убил. Ты хочешь, чтобы это сделала я.
Ник едва воздухом не подавился, как-то странно крякнул и покачал головой.
— Нет. Просто хочу ангажировать тебя на неопределенный срок.
— Ты говорил о четырех днях, — тут же уцепилась я за конкретную цифру.
— Это ты про них сказала. Но начнем мы уже завтра.
— Начнем что?
— Готовить тебя в мои невесты, — торжественно провозгласил Н’Ери.
Наверное, он ожидал радостных вздохов, счастливых обмороков и визгов счастья. Не получил.
— Ага, — повторила я, закидывая ногу на ногу, и хохотнула. Точно розыгрыш. Предновогодний. — Все понятно, ты сошел с ума.
— Это еще почему? — обиделся Ник.
— Потому что. — Я схватила бумажку и ткнула ему в нос. — Эти деньги я могу окупить только в виде органов.
— Каких органов?
— Для трансплантации.
— Фу, Измайлова. А говорят еще — хищники кровожадные. Раньше я за тобой такого не замечал.
— Ник, за такие деньги обычно просят сделать что-то противозаконное.
— Или противоестественное, — вставил тот, опираясь локтями о стол и сцепив пальцы в замок. — А иметь невесту для меня противоестественно. От тебя требуется лишь хорошо сыграть мою избранницу и получить за это энную сумму.
— У тебя же есть подружка. — Я покопалась в памяти, пытаясь вспомнить, на чье имя буквально вчера заказывала роскошный букет роз. Я же помню, что имя было какое-то длинное и вычурное. Почему-то всплыла в памяти книжная полка. А ведь точно. Маргарита. — Почему ты не попросишь об этом Маргариту?
Ник глянул на меня как на сумасшедшую.
— Потому что я не собираюсь жениться. А отвязаться от Марго будет сложно, почти невозможно. В отличие от тебя.
— В смысле?
— Ты меня не любишь.
У меня даже дар речи пропал от такого заявления.
— Что, прости?
— Ты меня не любишь, — повторил он.
— Я и не должна. Ты мой начальник.
Я точно знала, что в контракте пункта «возлюбите начальника своего» не было. Прежде чем подписать, я этот контракт проштудировала от корки до корки раза три, не меньше.
— Начальник, но ты меня не хочешь.
Вот это уже ни в какие ворота не лезло. И вид у него такой, что не понятно: оправдываться или возмущаться. Или и то и другое?
— А должна? — уточнила на всякий случай.
— Ты не понимаешь. Мы чувствуем желание. Запах возбужденной женщины ни с чем не спутаешь, дыхание сбивается, пульс учащается, зрачки расширяются.
— Ты сейчас точно желание описываешь? Больше похоже на лихорадку.
От его чувственной усмешки у меня едва не сбилось дыхание.
— Страсть — это тоже лихорадка. Лихорадка в крови. — Голос Ника стал таким низким, что я сглотнула и нервно поправила воротник блузки, словно проверяла, не расстегнулись ли пуговички.
— Я поняла, — перебила мужчину. — Вы, хищники, чувствуете, когда женщина испытывает желание. Полезная штука.
Полезная — не то слово. Обычным мужчинам приходится из кожи вон лезть, чтобы завоевать расположение женщины. А хищнику надо всего лишь пройти мимо, пару раз улыбнуться, поиграть бровками, унюхать ответные феромоны — и все, охота закончена.
По мне, так это скучно и неинтересно. Никакого азарта и погони. Отсюда и радости от победы особой нет.
— Да. А вот ты ни разу его не испытывала. В какой бы ситуации мы ни находились. Иногда мне кажется, что я тебя даже раздражаю.
Ник произнес последнюю фразу с таким удивительным выражением на лице, что я не стала его переубеждать — не иногда, а очень часто.
— Разве для сотрудничества это не хорошо? Никакого желания, томных взглядов. Только работа.
Звучало как оправдание. Дожили, я оправдываюсь в том, что не испытываю сексуального влечения к своему начальнику.
— Это странно, — задумчиво произнес Н’Ери, разглядывая меня с непередаваемым выражением лица. — Измайлова, а ты мне, часом, не солгала?
Я недоуменно на него взглянула, ожидая продолжения. Конечно, я ему врала, все врут, но палиться не собиралась. Вдруг хищник сейчас имеет в виду нечто другое?
— Я тебя не возбуждаю, парня у тебя нет, ты, часом, не…
— Нет, — перебила его, поняв, куда он опять клонит.
В этот раз не покраснела.
— Точно?
— Точнее не бывает. Ник, на тебе свет клином не сошелся, не все должны сходить по тебе с ума. Кому-то ты можешь не нравиться.
— Почему я не нравлюсь тебе?
— Не люблю блондинов.
Отмазка глупая и бессмысленная. Ник не блондин в прямом смысле этого слова. Его волосы темно-русые, глаза зеленые, а во второй ипостаси он вообще черный ягуар или пантера.
— Не хочешь рассказывать — не надо. Вернемся к нашему разговору. У Марго просто не получится сыграть невесту. Она же ничего обо мне не знает. Вот какой у меня любимый чай?
— Ты не пьешь чай, — ответила автоматически. — Только кофе.
— Так какой? — Улыбка мужчины стала шире, он даже выразительно мне подмигнул, глядя прямо в глаза.
— Черный, с одной ложкой сахара, — ответила ему, понимая, куда именно клонит Н’Ери. — Это ничего не значит.
— Блюдо?
— Бифштекс средней степени прожарки. Как и у большинства хищников. Ничего оригинального. Этому легко научиться. И запомнить любимые блюда нетрудно, — покачала головой, отказываясь признавать данное обстоятельство достаточным доводом.
— Если бы дело было только в еде. А белье какого размера ношу? — Улыбка медленно превратилась в хитрющий оскал.
Подловил-таки.
— Хорошо, — сдалась я. — Я действительно многое о тебе знаю. Но вот ты обо мне — ничего.
— У нас будет целая неделя, чтобы познакомиться получше. В конце концов, я не столь безнадежен и кое-что знаю.
