Почему-то, глядя на Сойру, хотелось улыбаться и становилось как-то легко и спокойно. Может, дело в том умиротворении и ощущении чуда, которое от нее исходило.
— Ты последний, старший брат, — с аппетитом поглощая ароматное мясо, заявил Вард. — Хотя думаю, недолго тебе осталось ходить холостяком.
Мужчина лукаво мне подмигнул, вызвав волну смущения.
— Вард, прекрати, — Сойра толкнула мужа локтем в бок и виновато мне улыбнулась. — Мы не хотим лезть в вашу жизнь, но будем рады, если у вас все сложится. Я тут не так давно, но, насколько мне известно, Ник никогда не приводил своих девушек знакомиться.
— Об этом пока рано говорить, — педантично разрезая мясо на крохотные кусочки, сухо заметила Мээрин. — То, что они спят, ничего не значит. С Ником многие снят.
Молодая женщина сидела на другом конце стола и показательно меня игнорировала. Но мы люди не гордые, спокойно переживем ее убийственные взгляды и неприкрытую ненависть.
— А я уверен, что ничего не рано. От них же фонит страстью за сто метров.
— Вард!
Удар в бок стал еще сильнее, но мужчину это не остановило.
— А метка? Если бы я не знал, то мог бы подумать…
— Что? — Голос Ника был неожиданно холодным и даже немного злым. — Что ты мог подумать?
Хищник растерялся, бросил в сторону брата короткий взгляд и покачал головой.
— Нет, ничего. Ты прав, не мое это дело.
«Неужели догадался?»
Я сжала вилку в руке и натянуто улыбнулась.
— Ник, а вы надолго приехали? — дипломатично поинтересовалась Сойра, пытаясь хоть как-то сгладить затянувшееся неловкое молчание. — Или сразу после Нового года уедете?
— Еще не решили. Все зависит от Вики, — ответил Ник, левой рукой лаская мою шею под воротником, наматывая короткий локон на палец.
Аппетит пропал окончательно. Трудно есть, когда на тебя все смотрят. Вот совсем все.
— М-м-м-угу, — пробормотала я, усиленно работая челюстями.
Вот прицепились.
— Что, дорогая? Я не расслышал. — Ник наклонился поближе, будто пытался услышать что-то, кроме моего жевания.
— Мясо вкусное. Ольга Ивановна, поделитесь рецептом?
— Конечно, Вика. Я с радостью, — тут же расцвела женщина.
Дальнейший вечер прошел без происшествий, и я уже собиралась отправиться в свою комнату, когда внезапно стала свидетелем одного интересного разговора.
Все вышло чисто случайно: задумавшись, я вместо того, чтобы свернуть налево, повернула направо, подошла к третьей двери и внезапно услышала голоса.
— Не уверена, что он простит нас, — тихо произнесла госпожа Н’Ери.
— Простит. Ты же понимаешь, что это для его блага, — ответил старший хищник.
Я задержала дыхание и прислушалась. Конечно, не очень вежливо подслушивать, но я почему-то была уверена, что сейчас это необходимо и очень важно.
— Ты доверяешь его словам?
— А разве не видишь, что он был прав?
— Вижу. Но ты представь, что будет, если мы ошиблись, — тяжело вздохнула женщина.
— Не ошиблись, сейчас не ошиблись. Ты видела, как он на нее смотрит? И Вард тоже почувствовал.
— Да. Но я так боюсь.
На лестнице стали раздаваться шаги, и я стрелой метнулась назад. Нельзя, чтобы меня тут застали.
— Вика? — Ник поймал меня на лестнице и обнял, тревожно заглядывая в глаза. — Что-то случилось?
— Немного заблудилась, — пряча глаза, ответила ему.
А сердце в груди билось пойманной птичкой.
— Здесь? — Его голос звучал мягко и немного насмешливо.
— Пошли в комнату? Я очень устала и хочу спать.
— Пошли. — Ник приобнял меня за талию. — А ты знаешь, что Мээрин заняла соседнюю с нами комнату?
— И что? — рассеянно отозвалась я, все еще не в силах понять, свидетельницей чего стала.
— Я думаю, что надо устроить хищнице незабываемую бессонную ночь. Как твои связки, Тор-р-р-ри? Готова показать, как сильно соскучилась по мне? Я, например, очень.
— Ты можешь думать о чем-нибудь кроме секса?
— О чем, например? — совершенно не смущаясь и не обижаясь, спросил Н’Ери.
«О том, что мы совершенно ничего не знаем. Тут что-то происходит, но я понятия не имею, что именно. Может, это не мы играем, а нами?»
Но вслух говорить не стала.
«Нет, я хочу разобраться во всем сама!»
И утром.
Потому что стоило нам войти в спальню, как Ник тут же принялся поспешно стаскивать с меня одежду.
— Тори, Тор-р-р-р-ри… Тори… девочка моя… как я скучал!
Одежда на кровати так и лежала, напоминая про разобранный чемодан, поэтому Ник увлек меня на пол, продолжая шепотом описывать свои греховные фантазии со мной в главной роли, ласкать руками и губами, касаться каждого сантиметра пылающей кожи, ловя ртом тихие стоны.
Я чувствовала его нетерпение, огонь желания терзал и меня. Можно было списать все на метку и звериную страсть. Но метка оставалась холодной, а я в это время бездумно срывала с мужчины рубашку, тянула его за собой, прижималась, бесстыдно гладила, не в силах оторваться от сладких губ.
Мээрин? Кто вспоминал о ней? Кто помнил о контракте и соглашении?
Были только я и он.
Одно дыхание на двоих, протяжный стон в тишине.
Мужчина и женщина, хищник и его жертва. По отдельности и вместе.
Кожа к коже — прижаться так, что дышать невозможно. Движение навстречу друг другу, несмотря на эту сладкую боль.
Ритмы прерывистого дыхания. Искры на теле, вспыхивающие и гаснущие.
На ковре прохладно, и стоило только отдышаться, как Ник подхватил меня под бедра, понес в кресло, усадил сверху.
Я тихо смеялась над его и своей несдержанностью. Но смех почти сразу замирал на губах, когда чувствовала поцелуи мужчины на своей груди, требовательные руки на своих бедрах.
— Вика… Вика…
Мое имя — как молитва, как объяснение всего этого безумия, как сильный наркотик, и я исступленно шептала ему в ответ:
— Ник… Ник… Ник.
Одежду все-таки пришлось швырнуть на пол. Жалко, конечно, но ничего, завтра разберу, сложу все в шкаф, а сейчас мне хотелось спать. Свернуться комочком в объятиях хищника и уснуть, чувствуя себя защищенной и немного любимой.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Проснулась я поздно.
Зажмурилась, сладко потягиваясь в огромной кровати, и не сразу поняла, где нахожусь. К счастью, это состояние длилось недолго. Пару секунд понежиться, чтобы затем открыть глаза и сразу сесть, прижимая одеяло к груди и оглядываясь.
