Это касается как макро-, так и микроцивилизаций.
Первые мы рассмотрели в предыдущей публикации, последним посвящены два постскриптума на тему книжности. Они нужны для выяснения некоторых важных обстоятельств, касающихся жизни и судьбы русского народа в прошлом, настоящем и будущем. В том числе, используя классический метод сравнения.
ПОСТСКРИПТУМ ПЕРВЫЙ. ЭСТОНСКИЙ ПАРАДОКС
Способность самостоятельно выбирать себе путь к овладению знаниями имеет огромное значение. Недаром Конфуций ставил такого человека сразу вслед за тем, кто все и так знает от рождения, но перед тем, кто постигает лишь то, чему его учат другие.
Два варианта ученика (один инициативно, жадно берет нужные ему знания, а другой лишь пассивно получает, что дают, становясь носителем чужих программ) — два человеческих уровня, два предназначения, две судьбы.
В массовом варианте данное свойство способно определять судьбу народов.
Этот важный для культурологии тезис я хотел бы подтвердить одним примером.
Закон колониальной неблагодарности
В мировой исторической науке недавно была фундаментально обоснована мысль о том, что какие бы благодеяния колонизаторы ни совершали в отношении колониальных народов, сколько бы ни сделали для их просвещения, здравоохранения и экономического развития, доброго слова за это от обретших независимость народов они никогда не дождутся. А вот попреков и претензий не оберутся. Английский историк Доминик Ливен весьма точно назвал это «законом колониальной неблагодарности».
Нам, русским, такая мысль не в новость. С начала Перестройки она столько раз подтвердилась на пространстве бывшего СССР, что принимается уже как аксиома.
Особенно парадоксальное, причудливое подтверждение она находит на примере стран Балтии, побывавших под немецкой и советской властью.
Сравнив эти две колонизации, прибалты сегодня отвергают и клеймят советскую и ностальгируют по немецкой. В связи с чем согревают искренней душевной лаской и героизируют своих бывших эсесовцев, но при этом судят бывших русских военных, очищавших Прибалтику от гитлеровских недобитков. Вступили в НАТО, демонстрируют недружественность к России по любому поводу, обвиняют русских в оккупации. И вот уже, например, парламент Литвы разработал и принял закон, предусматривающий уголовную ответственность за одобрение или отрицание агрессии СССР против литовского государства. Особенно усердствуют в бытовой и государственной русофобии эстонцы и латыши. Все это на фоне показной германофилии.
В чем причина такой запоздалой любви прибалтов к немцам? Неужели жесточайший гнет остзейских баронов, крепостное рабство при них было слаще, чем пребывание в качестве нарядной и небедной витрины Советского Союза?
Думаю, что присвоив полученное от бывших господ, шведов и немцев, выметенных русской метлой, весьма солидное культурное наследие — письменность, архитектуру, города, благоустроенный быт, приемы хозяйствования, эстетические стандарты и т. п., словом, цивилизацию в готовом виде, — прибалты возомнили себя морально выше, а главное культурнее «советских (читай: русских) оккупантов». А поскольку фактором, возвышавшим их в собственных глазах над русскими, служило именно и только германское, в широком расовом смысле, наследие, постольку и питали они благодарность к своим бывшим поработителям и господам. Ибо оно как бы ставило эти народы если не на высшую, то хотя бы на среднюю ступеньку: пусть пониже немцев, зато повыше русских.
Немцы в годы войны всячески поддерживали их в этом заблуждении, доверяя порой весьма ответственную — правда, довольно грязную и кровавую — работу и обещая доверить еще более важную и ответственную роль после окончательной победы Рейха.
В частности, окультурив и вышколив себе целый эстонский народ в качестве хорошего работника, приспособив его под свои нужды и стандарты, немцы впоследствии высоко оценили его полезные качества. И задумали по этой причине вознести эстонцев над русскими, поляками, белорусами, украинцами и другими народами, еще только подлежащими оккупации и окультуриванию. Чтобы сей продукт немецкого воспитания, уже полностью готовый к употреблению, подтянул бы и других до своего уровня полезности (для немцев, разумеется).
Такая же роль и по той же причине отводилась латышам и литовцам. Об этом нам поведали документы Третьего Рейха, обнаруженные в трофейных архивах.
Достоверно известно и не оспаривается, что Главное имперское управление безопасности под руководством Гиммлера совместно с Восточным министерством Розенберга предпринимало усилия для подготовки Генерального плана «Ост», который должен был решить судьбу оккупированных территорий и побежденных, покоренных немцами народов.
Свидетельств того, что такая работа шла, достаточно. Некоторые из них — самого высокого уровня, как, например, письмо руководителя СС Генриха Гиммлера — государственному комиссару по делам укрепления немецкой расы Ульриху Грейфельту от 12 июня 1942 года, в котором упомянут некий «Совокупный план “Ост” главного имперского управления безопасности». Не менее важным я считаю письмо руководителя НСДАП Мартина Бормана министру по делам оккупированных на востоке территорий Альфреду Розенбергу от 23 июля 1942 года. В нем хотя и не упоминается план «Ост», директивно излагаются от лица самого фюрера ровно те же принципы политики относительно покоренных народов. Нет сомнений, что авторы плана и Борман вдохновлялись одними и теми же идеями, исходившими, как видно, лично от Гитлера, и были равно в курсе продвижения самого плана.
Таким образом, независимо от того, существовал ли данный план в законченном виде на бумаге, он, вне всякого сомнения, жил во всю силу в головах руководителей, конструировавших настоящее и будущее Рейха
[14].
На сегодня выявлено шесть вариантов плана «Ост», существование которых следует из источников, группирующихся вокруг имен привлеченных к работе над ним ученых: профессора Мейера, доктора Элиха и доктора Э. Ветцеля. Опубликована магистерская работа историка Карстена Шульца
[15], в которой данные ниже источники и все их интерпретации скрупулезно анализируются.
