Коннеру приснилось, что он вернулся в свой прежний район и перед ним дом, где он когда-то жил. Не тот, куда переехали близнецы после смерти отца, а тот, где они обитали ещё при его жизни. Дом был бело-голубой и с таким множеством окон, что казалось, он приветливо улыбается. Передний дворик был необычайно ухожен, и на нём рос большой дуб, на который близнецы в детстве очень любили залезать.
Забыв про все кошмары, что происходили в реальности, Коннер улыбнулся.
– Наверное, я из-за чего-то волнуюсь, – сказал он сам себе. – Этот дом мне снится, только когда мне грустно.
По извилистой дорожке Коннер прошёл через мамин розовый сад и вошёл в дом. Внутри он ожидал увидеть уютную гостиную с ворсовыми диванами, маленьким белым пианино и всей прочей мебелью, которую им пришлось продать при переезде. Но комнату было почти не узнать, потому что вся она была сплошь усеяна бумажными листами. Рукописные заметки были приколоты к стенам, к диванам, разбросаны по полу и всем остальным поверхностям. Самой комнаты под ними было и не видно.
– Странно, – пробормотал Коннер. – Видимо, я перед сном что-то не то съел, раз мне такая ерунда снится. Интересно, что всё это значит.
Почерк на всех записках был одинаковый и очень знакомый, но не его собственный. Коннер сорвал один листок со стены и прочитал, что там написано:
Коннер,
Я много дней пыталась с тобой связаться, но мы всегда спим в разное время. Если всё станет так плохо, как я думаю, уверена, рано или поздно тебе приснится наш старый дом – он всегда тебе снится, когда ты волнуешься. Прости, что устроила в твоём подсознании такой беспорядок, но я должна была донести до тебя это послание.
Возможно, тебе будет непросто это читать, но прошу, выслушай меня. Как ты уже знаешь, меня прокляли – вероятно, сильнейшим проклятием в истории. Оно превратило меня в человека злого, мстительного и несчастного. Ведьмы как будто сделали из меня Эзмию – и теперь я начинаю подозревать, что именно они и были виновны во всём, что с ней произошло.
Хуже того, ведьмы нашли способ полностью контролировать меня, чего с Колдуньей им не удалось, – и это больше всего меня тревожит. Они уже вынудили меня натворить много зла, но я никогда не смогу простить себя, если причиню вред любимым людям. Поэтому я прошу, я молю тебя – не позволь ведьмам заставить меня это сделать. Проклятие тебе не снять, но ты можешь помешать мне совершить немыслимое – и для этого тебе придётся остановить меня.
Я понимаю, что прошу очень многого, и подобное бремя не должен нести ни один брат на свете, но только тебе я могу это доверить. Ты видел, на какие чары я способна, когда мне плохо, и если ведьмы получат власть над ними, весь Другой мир может погибнуть. Поэтому ты и только ты должен это предотвратить. Лишив жизни меня, ты спасёшь миллионы людей, и мы оба знаем, что эта жертва того стоит.
У меня была чудесная жизнь, Коннер. О таких приключениях, которые были у нас с тобой, я могла только мечтать. Я и представить себе не могу лучшей семьи, лучших друзей, лучших воспоминаний. Поэтому я готова по доброй воле и без колебаний «вернуться к магии». Я буду рада наблюдать за тобой и мамой вместе с папой и бабушкой.
Я всем сердцем тебя люблю и очень горжусь тем, что ты мой брат.
Алекс
Коннер понял, что всё это – нечто гораздо большее, чем просто сон. Он разорвал записку, будто тем самым мог уничтожить и просьбу Алекс, но на каждом листке в комнате было то же самое. Коннер носился по дому и рвал каждую бумажку, которую видел, но послание оставалось ясным и отчётливым – Алекс просила Коннера её убить.
Даже во сне от мысли навредить сестре сердце Коннера бешено заколотилось, и на лице у него выступил пот. Вскоре он почувствовал, как две пары рук его трясут, пытаясь разбудить.
– Коннер, очнись! – воскликнул Джек.
– Простите! – выдохнул Коннер и быстро сел. – Долго я спал?
– Пару часов, – ответила Бри. – А потом в тебя как будто дьявол вселился!
– Мне приснился кошмар, но это был не просто сон, – сказал Коннер. – Алекс попыталась связаться со мной. Она весь наш старый дом завалила письмами, в которых просила меня убить её! Она думает, что только так можно спасти Другой мир!
– Кошмар! – ахнула Шапочка. – Если человек опасен, это не значит, что его обязательно нужно убивать! Вспомните Злую королеву… нет, погодите, наверное, то зеркало даже хуже смерти… Ну вспомните тогда Колдунью… нет, забудьте… Но вот генерал дю Марки… ой, он ведь и правда умер… Зато Человек в маске… ах, и он тоже… Простите, мне почему-то казалось, что примеров полным-полно. А знаете, может, Алекс в чём-то и права…
– Мы не станем убивать мою сестру, – отрезал Коннер. – Я не желаю верить, что разрушить проклятие невозможно! Просто сейчас оно влияет на её чувства, и поэтому она спешит с выводами. Мы найдём способ ей помочь.
– Да, найдём, – твёрдо сказала Златовласка. – Я отлично знаю, что сейчас происходит у Алекс в голове. Не так давно и со мной было так же. Ей страшно, стыдно, совестно, она думает, что пути назад уже нет. Но, к счастью, у Алекс есть мы, и мы ей поможем.
– Точно! Златовласка! – Красная Шапочка прищёлкнула пальцами. – Вот какой пример я хотела привести! Она была одинокой, несчастной воровкой с кошмарным характером, когда мы познакомились. Но благодаря дружбе со мной она начала новую жизнь и стала общительной, счастливой и уравновешенной девушкой.
Златовласка вздохнула.
– Что тут скажешь? Тебе одной, Шапочка, за всё спасибо.
– Пожалуйста, – ответила Шапочка. – И помочь Алекс мы должны точно так же, как я помогла Златовласке. Если она так хочет, чтобы её убили, нужно просто залюбить её до смерти.
Коннер с друзьями вежливо покивали и отвернулись, надеясь, что Шапочка больше не предложит никаких нелепых идей. Они увидели, как на западной стороне Большой лужайки Уголина осматривает гигантские печи. Пряничные солдаты готовились уже много часов, и Коннер задумался, сколько ещё времени это займёт. Уголина злорадно загоготала и позвонила в большой колокольчик.
– Ваши величества, наше войско готово! – объявила она.
Снежная королева и Морская ведьма поднялись с тронов и зловеще усмехнулись.
– Выпускай солдат! – велела королева. – И построй детей в ряды. Пусть они поприветствуют армию, которую создали.
Ведьмы согнали скаутов вместе и заставили их выстроиться перед печами. Уголина открыла заслонки у каждой, и в воздухе заклубился дым. Будто в ужастике, сотни пряничных солдат стали медленно выбираться из дымных печей, как зомби, и стонать, как призраки неупокоенных душ. Они были высокие, тела их обгорели, а позади себя солдаты оставляли след из крошек.
– Вы, должно быть, голодны, – прошипела Морская ведьма. – Перекусите немного, наберитесь сил перед битвой.
Пряничные солдаты зашагали к скаутам. Дети попытались отступить назад, но не смогли сдвинуться с места. Они посмотрели вниз и обнаружили, что Паучина сбрызнула траву своей паутиной – ноги детей прилипли к земле. Коннер с друзьями не сразу поняли зачем, но, когда солдаты начали наступать на скаутов, всё стало ясно.
