– Привет, ребята! Вы как раз вовремя. Мы, конечно, обещали маме, что будем есть меньше сахара, но мне очень захотелось печенья с шоколадной крошкой, когда я пришёл с работы. Так что вы должны помочь мне съесть его, пока мама не пришла.
Папа смотрел на детей с улыбкой, которую они не видели вот уже четыре года. Глядя на отца, Алекс испытала такое счастье, что расплакалась. Она плакала, и плакала, и плакала, и слёзы радости смыли частицы волшебной пыли из её глаз, а на сердце так потеплело, что вся пыль испарилась из лёгких. Все следы проклятия ведьм исчезли из тела Алекс бесследно.
Их папа ещё ничего толком не сказал, но ему уже удалось сделать как раз то, что задумал Коннер. И хотя это был всего лишь рассказ, Коннер и сам расчувствовался, ведь отец, по которому он скучал с одиннадцати лет, стоял прямо перед ним. Как же тут сдержать слёзы?
Джон удивлённо смотрел на плачущих детей. Он вытер руки кухонным полотенцем и вышел из-за стойки.
– Эй, вы чего? Что-то в школе сегодня случилось?
– Нет, – ответил Коннер. – Мы просто очень по тебе соскучились, вот и всё.
– Мы так рады тебя видеть, – всхлипнув, добавила Алекс.
Близнецы как можно крепче обняли папу и заплакали ещё сильнее, каждый уткнувшись ему в плечо. Тот посмотрел на детей с подозрением. Пусть это и был придуманный Коннером мир, но своих детей Джон знал как никто другой.
– Точно всё в порядке? – уточнил он. – Я с удовольствием вас выслушаю.
– Ну, у Алекс выдался тяжёлый день, – признался Коннер. – Девочки в школе поступили с ней очень жестоко. Из-за них она сильно расстроилась и сделала кое-что, о чём пожалела. И хотя Алекс была не виновата, она всё равно винит себя в случившемся.
– Правда? – удивился Джон. – Милая, если ты ни в чём не виновата, почему ты так из-за этого переживаешь?
Алекс пожала плечами.
– Потому что хоть я и не нарочно причинила людям боль, им всё равно было больно из-за меня. Я не знала, что способна принести столько бед. После этого я не могу относиться к себе как прежде.
Джон вытер слёзы дочки краешком фартука.
– Что ж, переписать свою историю никогда не поздно. Всегда можно исправить что-то, что кажется неправильным, и неважно, кто виноват. Но брать на себя ответственность за поступки других людей никогда не стоит. Это слишком тяжкая ноша для любого человека.
– Я знаю. Просто я всегда хочу выкладываться по полной. И я терпеть не могу понимать, что могла бы постараться и получше.
– Но, милая, мы ведь именно так и совершенствуемся, – со смехом заметил Джон. – Почему ты думаешь, что во всём должна быть идеальной?
– Думаю, всё началось со сказок, которые ты нам читал, – сказала Алекс. – Ты говорил, что если быть добрым, разумным и бескорыстным человеком, то будешь жить долго и счастливо. Так что с самого детства я изо всех сил старалась стать такой. Я думала, что смогу обрести счастье, только если во всём буду идеальной. Но потом я повзрослела и поняла, что жизнь – никакая не сказка. И сколько усилий ни приложи, счастья всё равно не будет.
Эти горькие слова дочери сильнее всего встревожили Джона. Он взял Алекс за руки, усадил за кухонный стол и сам сел рядом.
– Дорогая, счастье можно обрести, только не так, как ты думаешь. Счастье – это не решение всех жизненных невзгод и не гарантия того, что всё будет легко и просто. Счастье – это данное самому себе обещание наслаждаться жизнью, несмотря на любые неурядицы. Когда у нас случается горе, а мы находим в себе силы радоваться, когда выдаётся такой тяжёлый день, что и улыбнуться нелегко, а мы решаем посмеяться, когда мы ценим то, что имеем, а не оплакиваем то, чего лишились, – тогда мы счастливы по-настоящему. И к этому не прийти, если быть идеальным человеком. Наоборот, нас ведут к счастью обычные человеческие ошибки и потери. И именно этому стремятся научить нас сказки.
– А как же смерть? – спросил Коннер. – Как жить счастливо, когда теряешь близкого человека?
– Так, теперь ещё и ты переживаешь из-за того, что не можешь изменить, – сказал Джон. – Мы не властны над смертью, но можем понимать её по-разному. Когда человек умирает, это не значит, что его больше нет. Наши родные и близкие всегда будут живы, ведь воспоминания о них остаются с нами. И пока мы храним их в своём сердце, их собственные сердца будут биться вместе с нашими.
Близнецы понимали, что это правда. Если бы после смерти душа исчезала навсегда, папа не сидел бы сейчас рядом с ними и не давал бы советы. У Коннера не хватило времени как следует прописать детали рассказа – мудрые слова отца придумал вовсе не он.
– Что ж, надеюсь, вам стало легче, – сказал Джон. – У вас есть ещё вопросы, на которые вам хотелось бы узнать ответ?
Алекс и Коннер хотели задать миллионы вопросов, но, вместо того чтобы воспользоваться возможностью спросить папу о чём-нибудь, близнецы решили сказать ему самое главное.
– Я просто хотела, чтобы ты знал: я очень люблю тебя, пап, – проговорила Алекс. – Всем сердцем.
– И я тоже, – добавил Коннер. – И всегда буду любить.
Джона очень позабавило, что дети ни с того ни сего проявили чувства, но их искренность его тронула.
– Я тоже вас люблю, ребята. И не волнуйтесь: если буду нужен – я всегда рядом.
Тут из другой части дома донёсся какой-то тихий рокот. Сперва близнецы не узнали этот звук, но потом вспомнили, что так открывается гаражная дверь.
– Похоже, мама вернулась с работы пораньше, – сказал Джон. – Ну всё, попались! Скорее помогите мне убрать тесто, пока она не зашла!
Папа вскочил со стула и забежал за кухонную стойку. Как ни странно, грохот не утихал, а, наоборот, становился всё громче и громче, и вскоре уже весь дом неистово трясся. Каждый предмет вокруг превращался в слова рассказа Коннера.
– В чём дело? – спросила Алекс.
– Видимо, история закончилась. Я такого никогда не видел, но я и не писал раньше таких коротких рассказов! Надо выбираться отсюда!
– Я не хочу уходить, – покачала головой Алекс.
– Если не уйдём, то нам придёт конец, как и истории, – напомнил сестре Коннер. – Это правило портального зелья!
Коннер схватил Алекс за руку и потащил за собой. Только после того как их папа превратился в слово, написанное почерком брата, Алекс дала себя увести. Близнецы помчались в гостиную, выбежали в открытую входную дверь и запрыгнули в световой луч. Через мгновение они вернулись на крышу Башни Свободы, и свечение, исходящее от папки с рассказами Коннера, угасло.
– Фух, вот это эмоциональная встряска! – воскликнул Коннер. – Как ты себя чувствуешь?
– Вообще неплохо. – Алекс сама удивилась своему ответу. – Думаю, мне не хватало именно разговора с папой. Спасибо, что спас меня, Коннер. Ты и правда лучший в мире брат.
– Знаю, – поддразнил сестру Коннер. – Но ради тебя стоило пройти через все трудности.
