На БТР подняты два шеста: в такие амулеты дальней связи устанавливают. Понятно, даже военных магиков вытащили с собой — значит, что-то серьёзное затевается.
Дальше в поле разворачивались четыре полковые гаубицы-пушки ГПК-2
[34]
облегчённого кавалерийского образца с укороченными, как будто обрубленными, стволами, с огромными катушками дульных тормозов. За ними стоял грузовик с боекомплектом, а вот во втором грузовике прибыл взвод гурков, измазанных зелёным, в лохматом камуфляже, с обмотанными лентой карабинами. Всех привели — значит, точно не шуточки.
Я доехал почти до палатки со стоящим возле неё столом, остановился. За столом восседал вояка с густыми усами и очень знакомым лицом. На видневшихся из-под камуфляжной куртки защитного цвета петлицах красовался широкий продольный галун вахмистра
[35]
. Я выбрался из кабины, раскинул руки в приветствии:
— Парамоныч! А ты всё служишь!
— Волков, чтоб тебя! — встал навстречу вахмистр.
Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.
— Ну как ты, где ты теперь? — спросил он.
— В охотниках, в Великореченске. А ты всё служишь, как погляжу? Повысили?
— Служу, а что мне остаётся? — махнул он рукой. — Четырнадцатый год в строю, почитай. Зато и повысили, только больше уже некуда. Куда путь держишь?
— В Серые горы, к гномам.
— Так просто? С торговлей?
— Нет, по делу. Ловлю тут одного, взял сыскное поручение, — слегка покривил я душой, смешав мух и котлеты в одной тарелке.
— Злодея, что ли? — хмыкнул Парамонов. — Ну лови. Но поаккуратней.
— А что тут делается? — обвёл я рукой военный лагерь.
— Эльфы опять шалить начали. Вылезли из-за Вороньей гряды, прорвались в свой бывший лес, а попутно три хутора сожгли со всеми арендаторами. Двадцать семь человек вырезали.
— Не зверствовали? — спросил я, хоть и заранее ответ знал.
— Эльфы — да и не зверствовали? — хмыкнул старший унтер-офицер Парамонов. — Они же нас даже за животных не держат, зверствовали как могли. Ни одного человека нормально не убили. Разведка троих поймала — нам навстречу дозором шли. Вон они.
Возле штабного бронетранспортёра на траве сидели трое изрядно избитых эльфов. Глаза заплыли, носы и губы разбиты, длинные, обычно собранные в хвосты волосы грязны и всклокочены. Никакой красоты, в общем. У всех руки туго связаны за спиной, да ещё между собой одной верёвкой. Возле них стояли трое же драгун с карабинами наперевес.
— Но вроде бы дали координаты своего лагеря, когда их колдуны поспрошали и заодно к телефону подсоединили, — сказал Парамонов, затем хмыкнул и добавил: — Они на пытку и угрозу смерти хлипковаты: бессмертные, им про конец существования думать невыносительно. Сейчас там гурки
[36]
разведывают. Если подтвердится, начнёт артиллерия работать.
— В каком направлении?
— На север. Ты, если дальше поедешь, бери южнее и оттуда по окружной дороге к западу. Тогда не нарвёшься. Наверное.
— Спасибо за совет, а то я через Пущу напрямую ехать собирался, — поблагодарил я.
— Не, не надо! — замахал рукой Парамонов. — В самое пекло можешь влезть. У нас ещё до роты гурков в лесу шляется — засады готовят. Попытаемся артиллерией и драгунами эльфов на засады выдавить. Ты смотри живым им не попадись. Сам знаешь, чем закончится.
— У меня шесть ящиков динамита в кузове, — показал я на свою машину. — Если окружат, мне только гранату туда закинуть. Всех на дерьмо размажет, а уши аж до Твери долетят.
— А чего это ты по дорогам с динамитом таскаешься? — с подозрением спросил Парамонов.
Дружба дружбой, а порядок — прежде всего. Парамоныч всегда таким был, сколько я его помню. А помню давно: я под его началом служил.
— У гномов ещё пару заказов хочу взять, — равнодушно сказал я. — Каменные ящеры вроде как завелись, придётся пещеры взрывать.
— Ну ты гля. Прям мастер-многостаночник, — усмехнулся Парамонов.
