Дорога огибала лес, стало удивительно тихо. Даже отголосок далёкого боя пропал. Ни птицы не поют, ни звери не бегают — Болото под боком, поблизости от него ничего живое и чистое выжить не может. Хорошо, что сейчас только за полдень солнце ушло и светит так, что лес сам на себя тень отбрасывает, а не в поле. В таких местах даже в маленькую тень надо с опаской заезжать: всякое может случиться.
И случилось. Как я эту чуду заметил — сам не понял. Была она совсем прозрачная, только что деревья, которые через неё видны были, чуть искажались, как в стекле кривом. И ещё я привык в таких случаях ничего не проверять, а действовать первым. Левой рукой в руль вцепился, чуть отворачивая машину вправо, сбивая возможной прыжок, а правой рукой помповик за рукоятку ухватил, на руль сверху кинул для упора да в середину силуэта и пальнул. Грохнуло, толкнуло в руку так, что чуть кисть не вывернуло усиленным зарядом, но весь пучок картечи ударился в прозрачную тварь.
Как же она взвыла! Как будто не одна она, а с десяток таких застонал-заблажил на разные голоса от боли и жуткой злобы. Такой вой, если кому интересно, тоже признак нечисти — одну глотку подобной твари целый хор не вытянет. Чудовище обычное всегда одним голосом ревёт.
Как будто из колеблющейся пустоты вырвались пучки огня жёлтого, как из огнемёта. Вырвались с силой, как из газовой конфорки. Не серебро — огонь подействовал! А для этого есть у меня средство!
Я рванул из держателя, что на жестяной приборной панели, стальной цилиндр вроде банки тушёнки, только с торчащим из торца гранатным взрывателем. Зацепил кольцо за специальный крючок справа от руля, рванул на себя, услышав звонкий щелчок и одновременно с ним — хлопок запала. И метнул цилиндр под ноги призрачной твари.
Через секунду рванула «консервная банка», вспухла клубком мрачного тёмно-жёлтого с прочернью пламени, охватила прозрачную фигуру, превратив её в корчащийся силуэт. Рёв превратился в визг, взлетел до невероятной высоты — так, что у меня заложило уши. А я не стал дожидаться конца агонии упавшего уже в траву и катающегося по ней чудовища: чего я там не видел? Если нечисть огня боится, то сгорит она без остатка, кучкой пепла обернётся. Так я и не узнаю, кого же я напалмовой гранатой сжег.
Наверное, зыбочник попался: невидимка и у болота — всё совпадает. Зря на свет вылез. Видать, давно тут ему добычи не было, вот и полез. Проезжай я тут ночью — мог бы и из машины вытащить. А вот тогда хана. Зыбочник силен, быстр, а заметен только под лучами солнца, да и то плохо. Живёт в самом болоте, в зыбуне, туда же и добычу тащит, оглушив её предварительно. Плохая смерть от него, мучительная.
Надавил на газ, плюнул на рессоры — и погнал машину дальше километров под шестьдесят в час. Хватит мне пока приключений.
ГЛАВА 8,
в которой герой поступается принципом не смешивать личное с делами
Границу гномьих владений обозначал отполированный до зеркальной гладкости с одного бока большой валун, на котором было выбито что-то рунами, и над надписью виднелось изображение наковальни, молота и боевого топора на фоне трёхглавой горы. Как раз такая и венчала главный пик Серых гор, незнамо как очутившихся на месте захолустного Вышнего Волочка, который тоже не пойми куда делся. В старом мире остался, наверное, не проверишь теперь.
Сразу за пограничным камнем нашёлся и пограничный пост. Настоящий блок, собранный из большущих валунов. В укрытии стоит БТР-4, но в гномьей версии. А о гномьих версиях людской техники стоит рассказывать особо. Если не приглядываться, то вроде как бронетранспортёр обычный. Купили шасси с мотором, корпус, по примеру других, сами изготовили, как им удобно. Сверху водрузили стандартную башню с крупнокалиберной спаркой с водяным охлаждением. Разве что цвет у БТР не камуфляжный, как у пришлых людей, а просто стальной, покрытый прозрачным лаком от ржавчины. Гномы секрет устойчивого к любым воздействиям лака для стали давно придумали, людям его продают, а люди тем лаком на патронных фабриках стальные гильзы покрывают.
Но если присмотреться, то увидишь, что каждая стальная панель корпуса бронетранспортёра украшена — орнаментом ли, картинками из гномьей жизни или чем-то подобным, как всегда гномы украшали свои доспехи и лезвия клинков. Мало кто знает на самом деле, что рисунок на доспех и оружие наносит не мастер, который отвечает за качество стали и добротность изготовления, а сам владелец. Мастер украшает оружие, предназначенное на продажу, а если родович куёт для родовича, то за красоту тот уже отвечает сам. Мечник покрывает из вечера в вечер искусным орнаментом клинок меча, гравирует рисунки на панцире. Ну и экипаж БТР тоже отнёсся к машине как к своему доспеху. Вот и возятся с ним понемногу. Наполовину он уже изукрашен, а ещё наполовину — гладкий покуда. Простор для творчества.
Ещё корпус бронетранспортёра скреплен не сваркой, а заклёпками. Это у гномов традиция, и переубедить их в том, что клёпаный корпус хуже сварного, не смог пока никто. Хоть и пытались.
Возле бронетранспортёра расположились четверо гномов. Все вооружены крупнокалиберными «маузерами» под девятимиллиметровый винтовочный патрон
[40]
. Гномы вообще любят крупный калибр, благо их никакая отдача особо не беспокоит. Они как валуны, что вокруг набросаны — поди сдвинь с места. Ложи, естественно, под их гномью анатомию переделаны, человеку такие неудобны будут. Они на Тверском Княжеском Арсенале закупают стволы, затворную группу, ударно-спусковой — в общем, всё, что в винтовке стреляет, а ложа уже делают сами. Кстати, стрелки из гномов в основном так себе, снайперов не встречал.
На каждом из гномов кольчуга с пластинчатым нагрудником, шлем, по форме напоминающий людскую солдатскую каску немецкого образца, с короткими тупыми рогами, только ещё и глаза в нём закрыты: через прорези на мир смотрят. Зря это, кстати, для огневого-то боя, зрение тоннельное получается. Но — традиция, не замай!
Каждый гном помимо винтовки несёт на себе небольшую, но очень тяжёлую и чертовски острую секиру. Она у него подвешена к поясу, режущая кромка лёгким чехлом прикрыта. Такой чехол появился после того, как гномы винтовками вооружились. Пришлось в бою падать, и начали все подряд секирами резаться. Раньше гном в бою если и падал, то только мёртвым, а теперь живчиком из одной ямки в другую скачет и в каждой падает.
Щиты у гномов остались тоже в силу традиции. Другое дело, что тащить теперь старый гномий щит размером в осадную пависсу, который всё равно нормальную пулю не держит, смысла не стало. Поэтому щиты уменьшились до размеров ладони и носятся несъёмно на левом предплечье. И на нём вычеканены знаки, обозначающие воинское звание гномьего бойца. Стоящий передо мной соответствовал унтер-офицеру.
В доте, сооружённом из тех же отёсанных валунов, на треноге стоит пулемёт «шварцлозе» нашей тверской работы, с ТКА. Аборигенам ПК не продают, считают, что не нужно им предоставлять лёгкое и мобильное оружие, а гномы его и сами не хотят. Им слишком лёгкое оружие не нравится, доверия не вызывает. А тот же «шварцлозе» весит как мотоцикл — значит, хорошее оружие. Добротное.
