Только из области чувств и проистекает всякая достоверность, всякая чистая совесть, всякая очевидность истины.
Одежда держит нас в плену своих складок. Хлопок и шерсть ласкают кожу, позволяя ей дышать. Удобная и практичная одежда подразумевает свободу движения. Стремясь окунуться в хюгге, мы сбрасываем пиджак, ослабляем галстук и надеваем шерстяной свитер или пижаму.
Грация кривой линии – это приглашение поселиться. Невозможно бегство от нее без надежды на возвращение.
Изогнутые, текучие линии создают обволакивающее ощущение. Вещи, которые заполняют своими округлостями нашу ладонь, – деревянная чаша, ручка кресла, плечо близкого человека – приносят нам душевный комфорт. Наше тело отдыхает, найдя приют в знакомых углублениях, и получает передышку и возможность ненадолго остановиться.
Изгибаясь, мы приникаем друг к другу в поисках утешения. Хюгге проявляется в интимности соприкосновения. Когда мы, обнявшись, сворачиваемся в клубок на диване или забираемся в постель, прижимаясь друг к другу, нас обуревает первобытная радость контакта с теплой кожей.
Ощущение хюгге усиливается, когда нас принимает в свои объятия мебель, созданная для того, чтобы быть вместе. Широкие угловые диваны, на которые уютнее забраться с ногами, чем чинно сидеть на краю, предназначены для контакта, комфорта и релаксации; их фактура позволяет почувствовать себя вольно и игриво. Наше тело нуждается в просторе для движения. Достаточно большая кровать, на которой способна уместиться вся семья, кресла-мешки, подушки, на которых можно сидеть на полу где угодно, – все это дарит как свободу позы, так и роскошь близости. Хороший стул, поддерживающий спину, позволяет приятно расслабиться, допоздна засиживаясь за обеденным столом. Классические датские овальные кофейные столики и круглые столы сближают нас друг с другом. Городская скамейка с демократичным дизайном дает еще один шанс для сближения.
Какие-то вещи помогают нам почувствовать себя защищенными – кресло с высокой спинкой, звук закрывающейся деревянной двери. Мы быстро находим стул для неожиданного гостя – и он чувствует, что ему рады. Датчане предпочитают легкую мебель, которую можно спокойно передвигать, чтобы было больше комфорта и близости.
Обоняние
Запах умеет мгновенно воскрешать в нас приятные воспоминания, ведь именно обоняние сильнее всех других ощущений связано с нашими эмоциями. Это может быть запах хорошей сигары, растопленного масла или крема для обуви, мокрой собачьей шерсти или стирального порошка. Бывает, до нас доносится аромат свежескошенной травы, жасмина, древесной стружки, старых книг или ромашкового чая. Приятное чувство, которое нам вспоминается, так же неповторимо, как и жизнь каждого из нас.
Ничто так не оживляет память, как запах.
Виктор Гюго «Отверженные»
[9] Запах легко создает атмосферу хюгге и так же легко развеивает ее. Комфорт хюгге обычно связывается с чистотой. Хюгге улетучивается, если в доме чувствуется тяжелый запах незнакомых духов. Оно не переносит и запаха немытого тела или грязной одежды и не возникает там, где никто не убирает. В Дании сочтут привлекательным тот дом, в котором пахнет естественной чистотой. Датчане часто покупают цветы, варят кофе, пекут пироги. Хюгге можно унюхать в охапке снятого с веревки белья, которое сушилось под солнцем; в благоухании душистых трав на заднем дворе, ароматного блюда, свежеиспеченного хлеба и чистого воздуха. Хюгге сохраняется в запахе дыма от костра и легко узнаваемом теплом аромате ванили и мускуса. И конечно же, в знакомом запахе любимого человека.
Слух
В какофонии звуков невозможно различить спокойный ритм сердца хюгге. Для того чтобы получить удовольствие от звука, нужно сперва его услышать.
Хюгге предполагает качественно другие отношения с миром. В состоянии хюгге хочется иметь возможность настраиваться друг на друга или оставаться на собственной частоте. Бытовая техника, требующая нашего внимания, или электронные сообщения, отвлекающие нас от важного момента или друг от друга, уводят прочь от хюгге. Неожиданный или нежелательный шум, например вой сирены или хлопанье дверью ранним утром, выдергивает нас из комфортного состояния.
Природные звуки всегда приятны: капли дождя, стучащие по крыше, легкий ветер, птичье пение, потрескивание веток в костре. Или биение сердца любимого человека. Вокруг нас шумит жизнь – голоса соседей за забором или кухонные звуки во время приготовления еды – все это не дает ощутить одиночество. Нас успокаивает гогот гусиной стаи, улетающей в теплые края, звук лопаты, копающей землю, гудки и перестук колес поезда.
Нас привлекают самые разные звуки. Одни находят хюгге в музыке шумной улицы, а другие – в тишине. Говор довольных посетителей в ресторане тоже создает атмосферу хюгге, в отличие от громкого голоса раздраженного человека. Нестройные голоса рождают дисгармонию и разрушают хрупкую магию хюгге. Хюгге зависит от общего равновесия и устойчивости, даже от звука.
Питание
Общая трапеза – наивысшее воплощение хюгге. Хюгге сближает нас, дает подпитку телам и душам. В Дании еда всегда соотносилась с традицией и временем, проведенным с семьей и друзьями. Совместная трапеза – часть датских будней.
Почти в каждом доме вся семья собирается после рабочего дня на совместный ужин. Коллеги по работе делают перерыв, чтобы вместе перекусить за ланчем. Такие моменты обогащают связи между людьми. Нам не часто удается поговорить друг с другом, выслушать друг друга, поведать друг другу сокровенное и поделиться мыслями так, как это можно сделать за одним столом. В это время можно лучше почувствовать и глубже понять другую культуру.
После хорошего обеда всякому простишь, даже родному брату.
Оскар Уайльд «Женщина, не стоящая внимания»
[10] В каждом обществе имеются традиции, связанные с едой. Они передаются через рецепты, привычки и обычаи. Мы расспрашиваем бабушек и мам, как готовить то или иное блюдо, которое нам полюбилось в детстве, и угощаем им своих домашних, тем самым объединяя поколения. Любимая еда особенно успокаивает и способствует хюгге. Каждому известно, как поднимается настроение от еды, которая ассоциируется с домашним теплом и заботой. Датчане любят вкусно поесть, они добры к себе, поэтому хорошо питаются, соблюдая умеренность, и гостей принимают с той же заботливостью и щедростью.
