– Ах, три Грации, – сказала она. – Мисс Уиллоуби, мисс Харкурт и мисс Грей. Где ты о них услышала?
– Их упоминала миссис Дэндимен в цирке. Но мне было неловко расспрашивать ее.
– Думаю, это разумное решение, – заметила Клэр и умолкла.
– Мы с удовольствием послушаем их историю, – включился Доггер, устраиваясь в кресле поудобнее.
Отличный знак, и я увидела, что Клэр того же мнения.
– Что ж, – начала она, – эта история имеет отношение к церкви. Святая Милдред только-только начала выбираться из средневековья. Впервые с сотворения мира женщины начали играть определенные роли – не были рукоположены, конечно, но все-таки это были важные роли.
– Например, церковный староста, – предположила я.
– Именно. Как вы можете представить, на эту должность было огромное число желающих. До того дня мисс Уиллоуби, мисс Харкурт и мисс Крей были близкими подругами – закадычными, можно сказать. Они играли в бридж и юкер
[24], вместе ездили в отпуск, состояли в воулсторпских Суровых Вязальщицах – так они называли свой маленький кружок, в шутку, конечно же, но, знаете ли, в шутке всегда есть доля правды.
А потом пошли слухи. Говорили, что эта троица превратила сплетни в обоюдоострое оружие. Они знали все и болтали обо всем: от цвета трусов Энни Траут, по их словам, ярко-красных, до точного количества денег в свинье-копилке Альберта Морроу… два шиллинга четыре с половиной пенса.
Но когда церковный староста викария, дражайший доктор Глэндли, внезапно умер от простуды, все изменилось.
Открытого объявления войны не было, но по факту это была она. О, они сохраняли вежливость при встречах, но у них словно отросли клыки. Странные визиты в дом викария в неурочные часы: забытые перчатки, одолженные книги, обещанные рецепты… Все, что угодно, чтобы застать каноника Уайтбреда наедине и настоять на своей кандидатуре.
– Кто прозвал их тремя Грациями? – поинтересовалась я.
– Забавно, но это был сам каноник Уайтбред. Думаю, что сначала он находил юмор в ситуации, но потом понял, что смешного здесь мало. В конце концов он проявил соломонову мудрость и разрешил им занимать эту должность по очереди: по году в строгой очередности.
– А миссис Палмер? – спросила я. – Она сказала мне, что была церковной старостой.
– Так и есть, – подтвердила Клэр. – Только это случилось позже, когда мисс Крей свалилась с ужасными коликами.
– Коликами? – переспросила я. – Я думала, они бывают только у детей.
– У взрослых, – сказал Доггер, – они случаются, и бывают вызваны, в числе прочего, камнями в почках или желчном пузыре.
Я одарила его сияющей улыбкой.
– Так или иначе, – продолжала Клэр, – каноник Уайтбред постановил, что в тех случаях, когда одна из трех Граций не в состоянии выполнять свои обязанности, их заменяет четвертый человек. Дабы не нарушать распорядок дел в приходе.
– В этом нет смысла, – возразила я. – Четвертый точно так же нарушает порядок, как и замена в виде любой другой из троих.
– Этот вопрос обсуждался на собрании, – объяснила Клэр, – но каноник указал, что временная замена в случае болезни может привести к несправедливому распределению обязанностей. По крайней мере, так он утверждал. Откровенно говоря, я думаю, он не чурался выдуманных предлогов.
– Три Грации сделали вид, что удовлетворены его решением, так что Грета стала частью их компании.
– Грета? – переспросила я.
– Грета Палмер. Ваша хозяйка.
– Кто-нибудь возражал? – я не могла не спросить.
– О, кое-кто ворчал, особенно сами Грации. Шептались, что Грета недостаточно хороша, что в ее прошлом был какой-то скандал…
– А он был? – перебила я.
Клэр помолчала, уставившись в потолок, как будто в поисках ответа, и наконец произнесла:
– С кем из нас не случалось?
Надо признать, она права. Даже у меня, Флавии де Люс, в прошлом есть поступки, которыми я не очень горжусь, хотя я не стану сейчас их перечислять.
– Полагаю, да, – согласилась я слишком поспешно, как мне кажется.
– А теперь, – продолжила Клэр, – думаю, вы хотите, чтобы я рассказала об отравлениях.
Эта женщина видит меня насквозь.
Я пожала плечами.
– Если желаете, – сказала я единственное, что смогла придумать.
Она рассмеялась – не серебряным колокольчиком, который можно было бы ожидать, а откровенным раскатистым хохотом, который идет из самого нутра.
Доггер улыбнулся.
Жизнь никогда не была настолько прекрасной.
– Отравления, – продолжила Клэр с таким видом, словно читала заголовок статьи в научном журнале. – Во время суда над каноником Уайтбредом было установлено, что утром в день убийства он встал поздно и облачался в домике викария, а не в ризнице, как обычно.
– Это было в воскресенье? – уточнила я.
– Да. В Святой Милдред, сколько я себя помню, в будни не причащаются. За исключением особых случаев.
– Например, если Рождество приходится на будний день или на субботу? – предположила я.
Кивнув, Клэр продолжила:
– Он не позавтракал, как это обычно бывает в день святого причастия, и сразу поспешил в церковь. Опоздал на несколько минут, что впоследствии подтвердили его прихожане.
– В то время Орландо жил с отцом? – спросила я.
– На самом деле да, – сказала Клэр. – Хотя королевский обвинитель на суде над каноником Уайтбредом утверждал, что накануне вечером Орландо уехал в Лондон поездом в две минуты восьмого.
– Хммм, – протянула я.
Надо уточнить подробности позже. В реальной жизни алиби с помощью расписания поездов бывают не так часто, как в детективных романах. Не то чтобы это имеет значение, поскольку Орландо все равно мертв.
Или все-таки имеет?
– Извините, – сказала я Клэр. – Я витала в облаках. Продолжайте, пожалуйста.
– Что ж, каноник Уайтбред начал службу. Прихожан было немного, как это часто бывает летом по утрам. Лишь несколько человек.
– Конечно же, включая трех Граций, – сказала я.
– Конечно. Ни одна из них в жизни не пропустила бы службу. Не могла позволить, чтобы две другие воспользовались ее отсутствием. Это было бы забавно, если бы не было так печально.
До самого причастия все шло нормально. Мисс Уиллоуби, мисс Харкурт и мисс Крей подошли к алтарю одновременно, каноник Уайтбред совершил таинство, и они вернулись на свою скамью.
– На свою скамью? – переспросила я.
– О да, они всегда сидели рядом.
