Быть может, именно для того, чтобы увидеть, как отец трясет солонкой над кашей, – Йен наблюдал это все те пятнадцать лет, пока жил с семьей до отъезда в Америку. И с тех пор ни разу не вспоминал, но, когда снова увидал, ощутил себя так, будто никуда не уезжал, будто каждое утро сидел за тем же столом и смотрел, как отец ест кашу.
Им овладело странное желание запомнить этот миг, охватить взглядом и ощутить все до мельчайших подробностей – сглаженное дерево под локтями, пестревший пятнами разделочный стол из гранита, луч солнца на потрепанных шторах и на уголке рта отца, когда он жует колбасу.
Отец внезапно посмотрел на него, словно ощутив его взгляд, и сказал:
– Прогуляемся до болот? Хочу посмотреть, появились ли у оленей оленята.
Отец оказался на удивление вынослив. Они прошли несколько миль, говоря ни о чем – и вместе с тем обо всем. Йен знал, что они могут снова сблизиться и поговорить о нужном, – но боялся этого.
Наконец они остановились у дальней оконечности болота; отсюда виднелись сглаженные складки гор и маленькие озера, блестевшие, словно рыбки, под бледным полуденным солнцем. Помолившись, они напились из ручья какого-то святого – у запруды стоял каменный крест, – а затем сели рядом.
– В похожем месте я умер в первый раз, – вдруг сказал отец, проведя мокрой рукой по вспотевшему лицу. Он выглядел румяным и здоровым, пусть и худым. Йен-младший волновался, зная, что, несмотря на обманчивый внешний вид, отец умирает.
– Да? И когда это было?
– Во Франции, когда я лишился ноги. – Йен-старший равнодушно посмотрел на деревяшку, заменявшую ему ногу. – Вот я еще стою и стреляю из мушкета, а вот уже вдруг лежу на спине. Я даже не понял, что меня ранили. Хотя трудно не заметить, что в тебя попало шестифутовое металлическое ядро, а?
Отец усмехнулся, и Йен скрепя сердце улыбнулся ему в ответ.
– Трудно. Но ты же наверняка понял – что-то случилось.
– Еще бы. Миг-другой спустя я сообразил, что меня подстрелили. Но мне ничуть не было больно.
– Это хорошо, – бодро сказал Йен-младший.
– Я решил, что умиряю, понимаешь? – Глаза отца смотрели на Йена – и вместе с тем сквозь него, далеко-далеко, на то поле боя. – Хотя я почти не волновался. И я был не один. – Взгляд стал осмысленным – он снова увидел сына и улыбнулся ему. Взял за руку – его собственная рука исхудала и стала костлявой, с выпирающими суставами, но шириной его ладонь была ничуть не меньше ладони сына. – Йен, – сказал он и замолчал, прищурив глаза. – Знаешь, как странно звать кого-то своим же именем? Йен, – повторил он уже ласковей, – не волнуйся. Я тогда не боялся, не боюсь и теперь.
«А я боюсь», – подумал Йен, но промолчал.
– Расскажи мне о псе, – улыбаясь, попросил отец. Йен рассказал о Ролло, о морском сражении, во время которого он решил, что Ролло утонул или умер, и как они поехали в Тикондерогу и участвовали в жутких сражениях под Саратогой. Еще он, стараясь не задумываться, – потому что, если б задумался, не смог бы вымолвить ни слова, – рассказал об Эмили. И об Исабель. И о Быстрейшем Из Ящериц.
– Я… я никому об этом не рассказывал, – внезапно смутившись, признался Йен. – Я имею в виду, о мальчике.
Отец глубоко вздохнул, выглядел он счастливым, и вдруг закашлялся, прикрыв рот платком. Йен отвел взглад, боясь увидеть на платке кровь.
– Ты должен… – прохрипел отец, затем прочистил горло и с приглушенным хмыканьем сплюнул в платок. – Ты должен рассказать матери, – обычным своим голосом сказал он. – Она обрадуется, узнав, что у тебя, как бы там ни было, есть сын.
– Ладно, может быть, расскажу.
Насекомых еще не было, но живущие на болотах птахи уже летали вокруг, с тревожными криками проносясь мимо их голов. Йен какое-то время прислушивался к звукам, доносящимся из дома, затем сказал:
– Пап, у меня плохие новости.
И у ручья неведомого святого, спокойным весенним днем, Йен рассказал отцу о том, что случилось с Мурдиной Баг.
Наклонив голову, отец с серьезным видом выслушал его. Йен смотрел на седину в его волосах, и вид этот волновал его и странным образом успокаивал.
По крайней мере, он прожил хорошую жизнь. Но, может, и миссис Баг тоже? Чувствовал бы Йен себя хуже, будь она молодой девушкой? Наверное, да, хотя ему и без того тяжело. Однако, когда он все рассказал, ему стало чуть легче.
Отец качнулся и задумался, обхватил рукой колено.
– Ты не виноват, – искоса посмотрев на сына, сказал он. – И в глубине души ты тоже это понимаешь.
– Нет. Но я пытаюсь поверить.
Отец улыбнулся, но тут же посерьезнел.
– У тебя получится. Когда долго живешь с подобной мыслью, в конце концов становится легче. А теперь насчет Арч Бага. Если это тот самый Арч Баг, которого я знал, – арендатор Малкольма Гранта, – то он стар, словно горы вокруг нас.
– Это он. Я волновался: он старый, он умрет, а вдруг я об этом не узнаю? – он досадливо поморщился. – Я не хочу убивать его, но если он станет рыскать по округе и попытается навредить Рэй… моей… то есть, если я когда-нибудь женюсь… – Он запнулся, и отец взял его за руку.
– Кто она? Расскажи о ней, – заинтересованно попросил он.
Йен рассказал о Рэйчел на удивление много, учитывая, что знал ее всего несколько недель, а поцеловал всего лишь раз.
Отец вздохнул – он вздыхал все время, так ему становилось легче, – но на этот раз счастливо.
– Ах, Йен, я так рад за тебя, – с любовью сказал он. – Ты даже не представляешь, как рад! Все эти годы мы с твоей матерью молились, чтобы ты полюбил хорошую женщину, вы поженились и она родила тебе детей.
– Ну, о семье еще рано говорить, – признался Йен. – Тем более что она квакер и вряд ли выйдет за меня замуж. Не говоря уж о том, что я в Шотландии, а она в Америке с Континентальной армией. Может, как раз сейчас ее подстрелили или она заразилась чумой.
Он и правда боялся за Рэйчел и потому обиделся, когда отец засмеялся. Но потом Йен-старший наклонился к сыну и сказал со всей серьезностью:
– Не нужно ждать, пока я умру. Поезжай и разыщи свою женщину.
– Я не могу…
– Можешь. Джейми-младший получит Лаллиброх, девочки уже вышли замуж, а Майкл… – он усмехнулся. – Думаю, Майкл и так не пропадет. Мужчине нужна жена, а хорошая жена – величайший дар Господа. Я умру спокойным, зная, что у тебя все хорошо.
– Ладно, может, я и поеду. Но не прямо сейчас.
Глава 78. Старые долги
Джейми проглотил последнюю порцию каши и с глубоким вздохом положил ложку.
– Дженни?
– Конечно, каша еще есть. – Она потянулась за миской, но поймала его взгляд и замерла, сузив глаза. – Или ты не за тем?
– Не сказал бы, что не за тем, хотя… – Он посмотрел на потолок, чтобы не глядеть ей в глаза, и мысленно помолился. – Что тебе известно о Лири Маккензи?
