Хотя это не важно. В операционной может быть светло, но я все равно не увижу, что творится внутри распухшего горла. Впрочем, у Марсали есть зеркальце, она попробует направить солнечный луч на миндалины… Аденоиды я, по крайней мере, сумею найти вслепую.
Я нащупала губчатый край воспаленного узла прямо над верхним нёбом и осторожно нацепила на него тонкую проволочную петлю, стараясь не поранить ни распухшую аденоидную ткань, ни собственные пальцы. Дернула за проволоку, и кровь хлынула потоком.
Мы тут же усадили мальчика. Марсали держала его почти на весу, а Дензил Хантер прижимал к носу пациента смоченную эфиром салфетку. Отсасывателя у меня не было, пришлось воспользоваться собственным ртом. Действовать надо быстро, пока кровь не потекла в горло и не перекрыла дыхание. Крошечный прижигатель с наконечником в форме плоской лопатки уже нагревался в кастрюле с углями. Я украдкой перевела дух и кивнула Марсали. Теперь самое сложное.
Только бы не обжечь язык или слизистую, а то стенки горла такие скользкие…
Я резко повернула петлю, и тельце под моими руками дрогнуло.
– Держите крепче, – велела я. – Добавьте еще эфира.
Марсали едва дышала; пальцы у нее были белее лица. Я нашарила вырезанный комок плоти и подцепила его кончиками пальцев, пока он не соскользнул в пищевод или трахею. Повернула голову мальчика набок, и изо рта у него пахнуло кровью. Бросив миндалину в таз, я кивнула Рэйчел, и та вложила мне в руку инструмент с раскаленной докрасна головкой.
Второй рукой я придерживала Анри-Кристиану язык, отмечая заодно нужное место. Горячий металл проехался по пальцу, я зашипела от ослепительной боли, но даже не дернулась. Завоняло паленой плотью. Марсали чуть слышно застонала, но сына из рук не выпустила.
– Все будет хорошо, друг Марсали, – шепнула ей Рэйчел, погладив по плечу. – Дышит он ровно, значит, боли не чувствует. Он крепкий мальчик, справится.
– Конечно, справится, – поддержала я. – Рэйчел, возьми прижигатель. А петлю окуни в стакан с виски и дай мне. На счет «три» начинаем.
* * *
– Никогда не видел ничего подобного! – в пятый, кажется, раз повторил Дензил Хантер. Он переводил взгляд с эфирной салфетки в своих руках на Анри-Кристиана, сквозь сон похныкивающего в материнских объятиях. – В жизни бы не поверил, если бы не видел своими глазами!
– Я так и подумала, что вам стоит на это посмотреть, – сказала я, утирая взмокшее лицо платком.
Меня переполнял восторг. Операция прошла быстро, заняла не более пяти-шести минут, и Анри-Кристиан уже кашлял, приходя в чувство. Его брат и сестры робко выглядывали из-за дверей, причем Жермен крепко держал Джоан и Филисити за руки.
– Могу и вас научить, если хотите, – предложила я.
Дензил, и без того светившийся радостью после успешной операции, просиял:
– О, Клэр! Поверить не могу! Орудовать скальпелем, не причиняя пациенту боли, не связывая его и не удерживая втроем. Это… это уму непостижимо!
– Все не так радужно, – предупредила я. – Эфир очень опасен: и в процессе перегонки, и в момент операции.
Я делала его накануне в дровяном сарае. Малейшая ошибка – и изменчивая субстанция рванула бы так, что от сарая вместе со мной ничего не осталось бы. Все прошло гладко, хотя даже сейчас при мыслях о вчерашнем меня бросало в пот.
Я взяла бутыль с остатками эфира и взболтала содержимое. Она была полна на три четверти. Кроме того, имелась еще одна непочатая.
– Как думаете, хватит? – спросил Денни, угадывая мои мысли.
– Зависит от того, с чем столкнемся.
С Анри-Кристианом, несмотря на технические трудности, все прошло очень гладко. С Генри Греем будет по-другому. Я осмотрела его, а Дензил подробнейшим образом описал, что именно видел во время недавней операции, когда удалял пулю возле поджелудочной железы. Кусочек металла вызвал сильный воспалительный процесс, но сам орган практически не затронул. Вторую пулю Дензил найти не смог – она затерялась где-то глубоко за печенью. Он боялся, что она возле портальной вены, тогда ее не достать: одно неловкое движение – и пациент мигом истечет кровью.
Задеть желчный пузырь или протоки пуля не могла, но, судя по симптомам и общему состоянию Генри, явно перфорировала тонкую кишку, хотя отверстие уже затянулось само собой, иначе юноша давно умер бы от перитонита.
В самом удачном случае пуля просто застряла в стенке кишечника. Гораздо хуже, если она находится где-нибудь внутри него. Однако нет смысла гадать, насколько плохо обстоят дела, – надо увидеть все своими глазами.
Зато у нас есть эфир. И самые острые скальпели, какие только можно купить на деньги лорда Джона.
* * *
После долгой и нудной дискуссии окно все-таки немного приоткрыли. Дензил Хантер утверждал, что им нужен приток свежего воздуха. Миссис Фрэзер с ним соглашалась (из-за паров эфира), но при этом все время твердила о каких-то «микробах», опасаясь, что они влетят в окно и нарушат «стерильность операционной». Она говорила об этих созданиях так, словно борется с ними уже не первый год. И, судя по ее воинственному настрою, так оно и было.
Лорд Джон еще никогда не встречал подобных женщин. Она очаровывала его, заставляя забыть даже о тревоге за племянника. Волосы Клэр сегодня скрутила в узел и обмотала тканью, как негритянская рабыня. И вообще из-за желтых ястребиных глаз и худого лица с чересчур резкими чертами она выглядела совсем неженственной. У нее был взгляд генерала, готовящего войска к битве, – и змеиный клубок в животе лорда Джона ослабил кольца.
Кажется, она знает, что делает.
Клэр вдруг посмотрела на него, и Грей невольно расправил плечи в ожидании приказа, чему сам безмерно удивился.
– Вы останетесь? – спросила она.
– Конечно.
Дыхание у Грея перехватывало, но голос не дрожал. Клэр сказала прямо: шансы невелики, но все-таки есть. И лорд Джон был готов ко всему. Если Генри суждено умереть… что ж, по крайней мере, рядом с ним в этот момент будет близкий человек.
Однако юноша выживет. Грей не позволит ему умереть.
– Тогда садитесь там.
Она кивнула на табурет в изножье кровати, и лорд Джон послушно шагнул к нему, ободряюще улыбнувшись племяннику. Тот выглядел испуганным, но держал себя в руках.
– Я больше не могу так жить, – сказал он накануне, давая согласие на операцию. – Просто не могу.
Миссис Вудкок тоже настояла на своем присутствии, и после долгих нравоучений миссис Фрэзер поручила ей управляться с эфиром. Бутыль с этой загадочной субстанцией стояла на комоде, испуская легкий тошнотворно-сладкий запах.
Доктору Хантеру миссис Фрэзер сунула какую-то тряпицу и себе взяла такую же. Это оказался платок с пришитыми к углам лентами. Клэр завязала их концы на затылке, плотно закрыв нос и рот. Хантер послушно последовал ее примеру.
