Мензис кивнул и посмотрел на стоящего рядом парня, вовлекая того в разговор.
– Знакомьтесь. Роб Кэмерон, мой кузен. Роджер Маккензи, отец одного из моих учеников.
– Я так и подумал, – сказал Кэмерон, радушно пожимая руку Роджера. – То есть я подумал, что вы, должно быть, новый хормейстер. Мой маленький племянник Бобби Харег поет в детском хоре, он рассказывал о вас за ужином на прошлой неделе.
– Роб Кэмерон… – повторил Роджер, сжимая его руку чуть сильнее, чем принято. – Вы ведь работаете на гидроэлектростанции?
– Да, а откуда…
– Вы наверняка знакомы с моей женой, Брианной Маккензи. – Роджер обнажил зубы в улыбке, которую можно было принять за искреннюю.
Кэмерон открыл рот, но не издал ни звука. Взяв себя в руки, он захлопнул рот и, кашлянув, произнес:
– Я… ох, да. Разумеется.
Пожимая руку Кэмерону, Роджер машинально оценил его силу и понял, что если им придется драться, то драка будет короткой. Похоже, Кэмерон это тоже понял.
– Она…
– Да, она мне рассказала.
– Послушайте, мы всего лишь немного пошутили. – Кэмерон глядел на него настороженно, видимо, опасаясь, что Роджер пригласит его выйти поговорить на улицу.
– Роб? – удивленно поднял брови Мензис. – Что…
– Что такое? Что я слышу? – воскликнул старый Барни, подходя к ним. – Никакой политики в ложе! Если вы хотите обсуждать с братом Роджером эту ШНП-чушь, то идите в паб! – Ухватив Кэмерона за локоть, Барни отвел его на другой конец комнаты к группе оживленно беседующих мужчин.
– ШНП-чушь? – удивленно подняв брови, спросил Роджер у Мензиса.
Улыбнувшись, тот повел плечом.
– Слышал, что сказал старый Барни? Никакой политики в ложе!
Одно из основных правил масонов запрещало обсуждать в ложе религию и политику – возможно, именно поэтому масонство до сих пор и существует. Шотландская национальная партия Роджера не интересовала, а вот Кэмерон…
– Не думал, что наш Роб политик, – произнес Роджер.
– Прими мои извинения, брат Роджер. – Мензис изобразил нечто похожее на раскаяние. – Я не собирался вмешиваться в твои семейные дела, но это я рассказал жене о Джеме и миз Гленденнинг, а женщины любят поболтать. Сестра моей жены живет рядом с Робом, от нее Роб и узнал обо всем. Он, наверное, заинтересовался гэльским? И его немножко занесло. Но я уверен, что он и не думал фамильярничать с твоей женой.
До Роджера дошло, что Мензис все не так понял про Роба Кэмерона и Брианну, однако решил не раскрывать истинное положение дел. Поболтать любили не только женщины. Сплетни в нагорье были одной из радостей жизни, а слух о том, как Роб и его приятели подшутили над Бри, может отразиться на ее работе.
– Так вот в чем дело! – воскликнул он, уводя разговор от Брианны. – Ну разумеется! Шотландская национальная партия хочет возродить гэльский, так? Кэмерон хоть знает его?
Мензис покачал головой.
– Его родители не хотели, чтобы дети говорили на гэльском. Теперь он, конечно, намерен изучать… – Мензис вдруг умолк и, склонив голову набок, посмотрел на Роджера. – После нашего недавнего разговора у меня появилась идея.
– Какая?
– Может, ты время от времени будешь вести уроки? Только для класса Джема – или для всей школы, если тебе не трудно.
– Уроки? Гэльского, что ли?
– Да. Ну, базовые знания: пара слов по истории, немного песен. Роб упомянул, что ты – хормейстер в церкви Святого Стефана.
– Помощник хормейстера, – уточнил Роджер. – Не знаю, как насчет песен, а обучать гэльскому… Я подумаю.
* * *
Брианна ждала его в кабинете с очередным еще не вскрытым письмом от родителей. Рядом стоял ящик, в котором хранились все их письма.
– Сейчас прочтем или позже? – Брианна отложила письмо в сторону и, подойдя к Роджеру, поцеловала его. – Скучаю… Как прошла встреча?
– Странно. – О делах ложи, разумеется, говорить было нельзя, и он рассказал ей только о Мензисе и Кэмероне.
– Что такое ШНП? – нахмурившись, спросила Брианна.
– Шотландская национальная партия. – Роджер снял пальто и поежился. В кабинете было холодно. – Появилась в конце тридцатых годов, до последнего времени практически ничем себя не проявляла, однако к семьдесят четвертому году у нее в парламенте было уже одиннадцать представителей, что заслуживает уважения. Как можно понять из названия, их цель – независимость Шотландии.
– Заслуживает уважения… – с сомнением произнесла Брианна.
– Ну, по большей части. У них тоже хватает психов. Хотя я не считаю Роба Кэмерона психом. Он всего лишь засранец средней паршивости.
Брианна рассмеялась, и у Роджера потеплело на сердце. Теплее стало и телу, когда Браинна прижалась к нему и обняла за плечи.
– Точно, Роб такой, – согласилась она.
– Мензис сказал, что Роб интересуется гэльским языком. Если я буду преподавать в школе гэльский, надеюсь, он не заявится одним из первых.
– Что-что? Ты будешь преподавать гэльский?
– Поживем – увидим. – Думать о предложении Мензиса не хотелось – возможно, из-за его желания, чтобы Роджер пел на гэльском. Прохрипеть пару нот, чтобы показать пример детям, – одно дело, а петь соло для группы людей, пусть даже школьников, – совсем другое. – Ладно, об этом потом, – сказал он и поцеловал Брианну. – Давай прочтем твое письмо.
* * *
«2 июня 1777 года, форт Тикондерога».
– Форт Тикондерога? Как их туда занесло? – удивленно воскликнула Брианна, чуть не вырвав письмо из рук Роджера.
– Если ты хоть на минуту успокоишься, то мы выясним.
Брианна молча обошла стол и, наклонившись, взволнованно вгляделась в лист. Ее подбородок уперся в плечо Роджеру, пряди волос мазнули по скуле.
– У них все хорошо. – Он обернулся и поцеловал ее в щеку. – Пишет твоя мама, а подобное пояснительное настроение находит на нее, только когда она счастлива.
– Ну… пожалуй, – пробормотала Бри и хмуро посмотрела на письмо. – Но форт Тикондерога?
«Дорогая Бри и все остальные!
Как ты уже поняла из заглавия, мы (пока еще) не в Шотландии. В путешествии возникли некоторые сложности. Сложность первая: королевский флот в лице капитана Стеббингса попробовал (безуспешно) завербовать твоего отца и кузена Йена. Сложность вторая: американский капер. Точнее, капитан корабля (одного из кораблей, но и этого более чем достаточно) Эйса Хикмен настаивает на получении каперского свидетельства для обозначения миссии своего судна. Миссия эта – банальное пиратство, но под прикрытием Континентального конгресса. Сложность третья: Ролло. Сложность четвертая: джентльмен, о котором я уже писала ранее. Я полагала, что его зовут Джон Смит, но выяснилось, что он дезертировал из Королевского флота и на самом деле его зовут Билл (также известный как «Иона», и мне начинает казаться, что это вполне оправданно
[7]) Марсден.
