После игры на фортепьяно у нас появилась традиция подолгу сидеть на подоконнике. Окно в помещении утопало в глубокой нише, на подоконнике лежал матрас и подушки. Мы забирались на него и подолгу разговаривали о сокровенном. Говорила в основном я, а Ян слушал и задавал вопросы. Ему была интересна моя жизнь, и мне было это приятно. В такие моменты он напоминал мне моего виртуального мистера Дораку. Я обожала эти посиделки.
Больше всего меня тревожило одиночество и проблемы с жильем.
– И почему ты порвала с ним? – спросил Ян. Я завела речь о Артеме. Это было моей самой болезненной раной.
– Я не хотела привязывать его к себе. Он оставался в Судоверфи, а я должна была уехать.
– Так ли это? – Он смотрел на меня так, будто знал мои самые сокровенные тайны, спрятанные так глубоко, что даже я сама не знала о них.
Я глубоко вздохнула.
– Я не хотела, чтобы меня что-то держало в моей старой жизни, кроме семьи. Поэтому порвала с ним, чтобы начать с чистого листа. А еще… я не слишком верю в любовь на расстоянии. Мне кажется, отношения на расстоянии – искусственные. Они не принесут радости.
– Почему ты так в этом уверена? – Ян внимательно посмотрел на меня. – Ведь люди по обеим сторонам экрана настоящие. Они думают, чувствуют, радуются и страдают. Значит, и отношения между ними настоящие.
Я помолчала немного, раздумывая.
– С этой стороны ты прав. Но эти отношения… Не такие полные, как настоящие.
– Почему? – упрямо повторил Ян.
– Ты не чувствуешь человека рядом с собой, не можешь дотронуться до него, почувствовать его.
Ян протянул мне руку.
– Дотронься до меня, – сказал он требовательно.
– Что? – растерялась я, смотря на протянутую руку. Вот так просто взять его за руку?
Я осторожно протянула в ответ свою и робко обхватила кончики пальцев. Кожа Яна была теплее моей. Мне казалось, что с каждой секундой она становится горячее, еще миг – и на моей руке останутся ожоги.
– Твои пальцы дрожат, – тихо сказал Ян. Его лицо на миг озарилось новым светлым чувством, в котором мелькнула доля нежности.
Я убрала руку, стараясь делать это медленно, хотя хотелось резко отдернуть ее, словно я прикоснулась к горящему уголку.
– Разве теперь что-то изменилось? – спросил Ян с вызовом.
– Ты не поймешь, – устало сказала я. – С тобой бесполезно спорить. Ты сидишь в своей раковине. Была б твоя воля – ты общался бы с человечеством исключительно по проводам.
За наши встречи я изучила каждый уголок бара, я могла бы детально нарисовать его с закрытыми глазами. Мы перепробовали все коктейли – слабые, крепкие, кислые, сладкие, – переиграли во всевозможные настольные игры, которыми были забиты полки. Переговорили обо всем, о чем только можно. Теперь Ян знал обо мне все. А я о нем – по-прежнему ничего.
– Какую же тайну ты скрываешь, Ян? – Я прищурилась.
– У меня нет тайны. Просто не хочу говорить о себе.
– Ты иностранный шпион?
– Нет.
– Секретный агент?
– Опять нет.
– У тебя аллергия на енотов?
– И тут нет.
– Убил человека и закопал в лесу его труп?
– Нет!
– Взломал Пентагон?
– Пробовал, не получилось.
– Что?!
– Это шутка.
Ян молчал как партизан. Даже алкоголь не мог его разговорить.
Мне не хватало пространства и смены обстановки. Я упрашивала Яна пройти прогуляться, сходить в кино или театр. Он отказывался.
Я взяла с полки «Дженгу».
– Давай сыграем на желание? Если ты свалишь башню, то я загадываю желание. И ты должен его исполнить. Например, ты должен будешь сходить со мной на прогулку. А если я свалю, то…
– Ты больше никогда не заговоришь об этом, – перебил Ян.
– Идет, – сказала я.
Никогда не думала, что эта простая игра может быть для меня такой волнующей и азартной.
Огромная башня заваливалась набок. Ян аккуратно щупал блоки, надеясь, что где-то еще остался тот, который легко поддастся и не разрушит конструкцию. Он потянул за блок – башня стала предательски раскачиваться. Бам! Бам! Бам! Все блоки рассыпались по столу. Я победно посмотрела на Яна.
– Я выиграла! – улыбнулась я.
Мы гуляли с ним в следующую субботу, несмотря на холод и снег. На нем была длинная черная кожаная дубленка с капюшоном. Меховой воротник и волосы все в инее. Я видела, ему не очень нравится прогулка, но он добросовестно выполнял условия игры. Я чувствовала огромную гордость, когда шла рядом с ним. Мы зашли в кофейню и взяли по чашке горячего шоколада. Первый раз мы были в кафе, где, помимо нас, находились и другие посетители. Я замечала, что люди обращают на него внимание. Рост, лицо, волосы, фигура, цвет кожи – все это делало его особенным.
Этот день изменил наши традиционные отношения. Теперь я могла хотя бы изредка вытаскивать Яна на улицу в обычные кафе, где есть другие люди. Он соглашался. Видел, что для меня это важно.
Однажды он позвал меня к себе домой на чашку чая. Это было неожиданно и волнительно. Я увижу, где живет Ян. Увижу его кровать, любимое кресло, домашние тапочки и холодильник… Это было странно. С такими обыденными предметами Ян у меня совсем не ассоциировался. Я увижу весь его быт.
Я хитро посмотрела на него.
– К тебе домой? На чашку чая? Ой ли?
Ян отстраненно посмотрел вбок, лицо его стало непроницаемым, будто деревянным. Он ответил чопорным тоном:
– Это всего лишь чашка чая, Стефания.
– А с чем будет чай? – улыбнулась я. – С бергамотом или мятой?
– Есть и такой, и такой.
– А конфеты у тебя есть?
– Есть.
– Тогда едем!
Глава 4
Войдя в квартиру, расположенную на двадцатом этаже элитного дома в Крылатских холмах, я почувствовала разочарование. Я ожидала увидеть жилище обычного смертного человека, но эта квартира явно принадлежала неземному существу. Возможно, даже не человеку.
Одно огромное помещение объединяло прихожую, гостиную и кухню. Здесь все было в стиле «хай-тек»: четкие линии, сплошь металл и стекло, черный, серый и белый цвета. Все такое гладкое и блестящее, будто я оказалась в огромном космическом корабле будущего. Квартира была двухэтажная, на второй этаж вела лестница со ступенями из прозрачного стекла.
Я сняла обувь и направилась изучать обстановку. Небольшая кухня была сделана из глянцевых панелей черного и белого цветов. Барная стойка, высокие стулья, плита, много разной непонятной мне техники – все напоминало фильмы о футуристическом будущем.
