Адрес я знала прекрасно. Добиралась на электричке и метро. На новом месте я вздохнула спокойно. По крайне, мере, какое-то время меня не будут доставать. Я заняла диванчик в огороженной нише на первом этаже и честно написала Яну обо всем. Он был рад и настаивал, чтобы я осталась в квартире насовсем. Сказал, что волновался обо мне, а теперь будет спокоен, пока я живу в его квартире. Мне было приятно это слышать.
На следующий день позвонил хозяин и официальным тоном сообщил, что не сможет отдать мне залог за квартиру, поскольку эти деньги пойдут на ремонт испорченных мной вещей: царапины на ламинате, подранная обивка на диване и прочие мелочи. Моему возмущению не было предела. Во-первых, я очень рассчитывала на эти шесть тысяч, потому что денег у меня почти не осталось, а зарплата еще не скоро. Во-вторых, я не была уверена, что испорченная обивка и царапины – это дело моих рук или лапок Бухса. Но доказать не могла. В грубой форме я высказала все, что я думаю о хозяине, его квартире и сумасшедшей бабуле. Бросила трубку и навсегда вычеркнула этого неприятного человека из своей жизни.
Глава 5
Квартира Яна была вся напичкана технологиями. Поначалу я даже не знала, как зажечь плиту, включить свет и воду в ванной. Я ничего не понимала и чувствовала себя неандертальцем. Мне было стыдно тревожить Яна по такой ерунде, но, несколько раз потыкавшись в кнопки, как слепой котенок, я обратилась к нему за помощью. Через пару дней я разобралась и немного освоилась на новом месте. Бухс не был в восторге от смены жилья. На скользком полу у него разъезжались лапы. Жужжащая техника пугала его, он рычал на все: кофемашину, открывающиеся жалюзи и душевую кабину.
После работы я открывала жалюзи и смотрела на город внизу. Брала книгу – дзенские притчи или «Таинственный остров», – садилась на диван напротив панорамного окна и погружалась в чтение. Я больше не чувствовала одиночество, мне казалось, что Ян рядом со мной.
В один из дней мне было особенно грустно. Не выдержав, я пошла в спальню к Яну, достала из шкафа его футболку и надела ее. Белая длинная футболка висела на мне как свободное платье. Вздохнув, я залезла в кровать Яна. Так было легче. Как бы он отнесся к тому, что я сделала? По щекам побежали мокрые и щекотные струйки. Я плачу? Но почему? Что со мной творится последнее время?
На выходных я занялась уборкой, хотя в этом не было необходимости. Я включила музыку и до самого вечера стирала пыль и мыла окна. Часто подходила к запертой двери в таинственную комнату, заглядывала в замочную скважину, но ничего не видела. Интересно, что там? Всего лишь вещи сестры или подсказки, которые приблизят меня на шаг к разгадке страшной тайны – кто такой Ян? Я дергала ручку, пробовала по очереди все ключи на моей связке – тщетно, – перерыла все скудное содержимое квартиры в поиске ключа, но безрезультатно. Дверь по-прежнему была закрыта.
Каждый день по вечерам я занималась поисками жилья. Комнаты за шесть тысяч рублей больше напоминали бомжатский притон, чем жилье для аренды. Чем дольше я жила у Яна в его шикарных хоромах, тем меньше мне нравилось то, что я находила. Что же мне делать? Я не могла здесь оставаться надолго. Потом оглядела сверкающую квартиру. А почему, собственно говоря, не могу? Ян каждый день писал мне, чтобы я прекращала поиски жилья и оставалась у него так долго, как захочу, хоть навсегда. Он даже говорил, что сам съедет из этой квартиры, если я привыкла жить одна. Об этом, конечно, не могло быть и речи. Но смогу ли я жить с Яном в одной квартире? Пока я этого не знала. Если я останусь здесь, то буду в должниках у Яна. Это ужасное чувство. Я отдам ему деньги. Когда смогу это позволить. Когда разбогатею. А вдруг это никогда не случится? Как я буду расплачиваться с Яном? Лучше пока об этом не думать. Ян сказал мне однажды: не бойся плыть по течению. Пожалуй, этим и займусь.
Декабрь и январь прошли, забрав с собой мое одиночество и тоску. С самого начала февраля я была в приподнятом настроении, ведь в середине месяца возвращается Ян! Я с удивлением обнаружила, что напоминаю себе любящую супругу, которая ожидает возвращения мужа из долгой командировки. Так нелепо… а ведь действительно похоже. Я жила в квартире Яна, разгуливала в домашних костюмчиках и орудовала тряпкой. С пылесосом я так и не разобралась – странная конструкция висела на стене, но на ней не было ни кнопки включения, ни проводов, а спрашивать у Яна я постеснялась. Бухс помогал мне убираться, полоскание тряпок – одно из его любимых занятий. Я готовила, пела в душе, читала. Освоилась я тут довольно быстро, за что себя сильно ругала. Это не твое. Это временно. Тебе придется расплачиваться за пользование этим. Хмурый внутренний голос постоянно напоминал мне, что я никто. Я была лишь кофейным пятном на полу. Я ничего собой не представляла, и только по воле случая (то есть милости Яна) я была здесь.
К приезду Яна я тщательно убрала квартиру, сделала индейку с мятой и базиликом под оливковым маслом, два салата и приготовила рис с овощами.
– Здравствуй, Стефа, – сказал он на пороге, отстраненно рассматривая на меня.
– Привет, Ян. – Я скромно стояла у двери и наблюдала за тем, как он задвигает в угол маленький черный чемодан и как снимает куртку. Он застыл на месте, явно не понимая, что нужно сделать. Я решила помочь ему и кинулась обнимать. Обхватив Яна руками на уровне талии (выше я не дотягивалась), я почувствовала острые ребра и позвонки. Только бы не заплакать. Только бы не заплакать. От него пахло снегом, улицей, выхлопными газами и апельсиновой цедрой. Я могла бы стоять так часами. Ты мой, Ян. Ты не призрак. Я не отпущу тебя. Он неуверенно обнял меня в ответ и по-дружески похлопал по спине.
– Ну, чего ты раскисла? – Ян отстранился, указательным пальцем приподнял мой подбородок и, увидев слезы на щеках, стер их кончиком пальца. – Что это за сентиментальности, мисс? Грустите, что теперь придется делить квартиру с мутным волосатым типом?
Я засмеялась.
– Как поживает Бухс?
Бухс не заставил себя долго ждать. Спрыгнул с кухонного шкафа и подбежал к Яну на задних лапках.
Ян раскинул руки и малыш прыгнул на него, забрался на шею и стал плести из волос тонкие жгутики.
– Как прошла поездка? – спросила я и тут же пожалела. Как будто он расскажет мне! Кажется, я слишком вошла в роль супруги.
Ян посмотрел на меня с любопытством, видимо, пытаясь уловить в вопросе подвох.
– Все хорошо, – осторожно ответил он, снимая чересчур расшалившегося зверька с головы.
Я сказала, что приготовила ужин. Мы молча сели за стол.
– Почему ты не ешь индейку? – нахмурилась я.
– Я не ем мясо, – просто ответил он.
– Что? – растерялась я. – Почему?
Он пожал плечами.
– Ты всегда отказываешься от чужой помощи и предпочитаешь все делать самой. А я не ем мясо. В обоих случаях это личный выбор каждого из нас. Я вегетарианец. Правда, его самая щадящая версия. Оволактовегетарианцы не едят мясо, но едят молочные продукты и яйца.
