Я покраснела. Я должна была понять это раньше, у нас же было столько совместных обедов! Вот я дура…
Я стыдливо опустила глаза в тарелку. Придется мне доедать это мясо одной. Но от слов Яна стало так противно. Будто он Агнец Божий, а я – кровожадный хищник, ведомый низменными инстинктами. Больше я не смогла проглотить ни кусочка.
Я думала, что с возвращением Яна все изменится, в наших отношениях появится определенность или мы хотя бы поговорим о том, что будет дальше. Но ничего не произошло. Ян вел себя так же, как и до отъезда. Иногда мне казалось, что он просто не замечает моего присутствия. Я уходила на работу, а Ян с самого утра отправлялся в свой кабинет и не выходил оттуда до позднего вечера. У меня был ненормированный рабочий день, поэтому иногда я рано возвращалась домой. Каждый раз я прислушивалась: а дома ли Ян? Он не встречал меня и скорее относился как к соседу-квартиранту.
Все чаще я задумывалась над тем, а человек ли он?
Он всегда выходил из дома в наглухо застегнутых рубашках, в них его можно назвать даже привлекательным. Дома носил футболки, джемперы и джоггеры. Все красивое, чистое, выглаженное. Как будто это не домашняя одежда, а костюм для парадного выхода. Все только черных и белых тонов, будто кроме них на свете не существовало цветов. На ногах – домашние кеды, никаких тапочек. Волосы всегда были чисто вымыты и лежали волосок к волоску. Ян словно пытался быть идеальным и скрыть свое настоящее нутро. Когда он ел, то не оставлял на столе ни крошки. В его доме царил образцовый порядок, будто квартира выставлена на продажу. Никогда не видела на его щеках щетины и вообще следов того, что у него растут борода и усы. Щеки были гладкие, как у юноши.
Это все давало плюс несколько очков к его харизме. Я бы не вынесла, если бы он ходил по дому в шортах без футболки и засаленных тапочках. Чавкал бы, сморкался и ковырял в носу. Все эти вещи легко переносить, когда их делает близкий и любимый человек. А вот неприятный человек будет только больше отталкивать.
Ян не человек, а герой из книги или фильма. От него не пахло человеком, только парфюмом. Он не оставлял в ванной после себя ни единого волоска. В туалете не издавал ни единого звука. Да-да, я подслушивала, мне нужно было убедиться, что он не робот. И пока я сомневалась.
В жизни у человека много ролей. Он может быть любящим супругом, родителем, суровым начальником, разгневанным покупателем, которого обсчитали в магазине, сонным пассажиром общественного транспорта, пациентом в больнице, ответчиком в суде, путешественником, читателем, поваром, уборщиком. Он может быть сосредоточен, сдержан и ответствен на работе, глуп и легкомыслен за пятничным бокалом вина с друзьями. Сотни ролей он может примерять на себя дома, сотни – на улице. Но дом – это наша крепость, он дарит нам покой и уют. Большинство домашних ролей лишены таких качеств, как спешка, напряжение, возбудимость, излишняя сосредоточенность и закрытость. Дома мы становимся беззащитны, медлительны, апатичны, неухожены и слабы. Дома открываются те качества, которые мы пытаемся спрятать от других. Снимая одежду, вместе с ней мы снимаем защитные маски и становимся черепашками без панцирей.
Ян вел себя дома совсем по-другому. Его панцирь было не пробить. У него не было ни одной человеческой слабости.
Два раза в неделю в квартиру стала приходить домработница. Мне было неудобно, что кто-то убирает за мной и стирает мои вещи. Я сказала Яну, что могу убирать все сама, но он был против. Каждый раз, сталкиваясь с домработницей, я заливалась краской. Не понимаю почему, но мне было стыдно перед ней.
Со временем я узнала негласное правило: до семи часов вечера Яна нельзя было трогать. Утром, когда мы сталкивались на кухне у кофемашины, он словно не видел и смотрел в пустоту, думая о чем-то своем. О работе? Наверное.
– Доброе утро, – говорила я за его спиной. Ян реагировал не сразу. Потом он поворачивал голову вполоборота, быстро говорил ответное приветствие и, направляясь с чашкой кофе в руках к своему кабинету, снова уходил в свой мир.
Вечером поведение Яна кардинально менялось. То он не замечал меня, то, наоборот, разглядывал слишком внимательно. Порой Ян пугал меня своим внезапным появлением и долгими пристальными взглядами.
Я пришла после работы, переоделась. На первом этаже никого не было. Я заварила чай, немного просыпала заварку и пролила воду. Вытирала столешницу и напевала себе под нос. Развернувшись, я столкнулась с Яном нос к носу. От неожиданности я вскрикнула. Он стоял очень близко и бесстыдно меня разглядывал.
– Нельзя так пугать! – сказала я, пытаясь прийти в себя. – Ты чего так незаметно подкрался?
– Наблюдал.
– Нельзя наблюдать и при этом не так пугать?
– Извини.
Однажды у меня был один выезд ранним утром, поэтому в одиннадцать я была уже дома. Я не видела Яна до обеда, а в обед он спустился вниз, даже не посмотрев в мою сторону. До самого вечера я играла с Бухсом. Учила его прыгать на меня по команде, потом мы вместе купали в тазике игрушки и всякую мелочевку, затем водила по спинке дивана удочкой-дразнилкой, а Бухс пытался поймать лапами перья. Почувствовав на затылке чей-то взгляд, я обернулась и увидела Яна, который стоял на середине лестницы и откровенно пялился на меня. Он мог простоять там час или два – я бы не удивилась. Такое поведение было странным, но, кажется, я уже начинала привыкать.
За ужином все было по-другому. Он снова превращался в того Яна, которого я знала. Мы много разговаривали. В это время я переставала быть невидимкой или объектом наблюдений и снова становилась обычным человеком.
Его странное поведение неприятно давило на меня. Было гораздо лучше, когда мы общались по Интернету. Там Ян казался обычным человеком, добрым и внимательным. Тот Ян был мне понятней. А вот человека, с которым я жила в одной квартире, я не знала. Интересно, что бы сказала мама, если бы узнала? А Люда? Думаю, они впали бы в ужас и силой забрали меня домой. Нашли бы мне очередного Артема и насильно выдали замуж.
Зачем я нужна ему? Почему он разрешил мне жить в его квартире? Чего хочет? Отношений? Если да, то почему никак не проявляет своих чувств и не делает первый шаг? Он взял меня за руку один-единственный раз, когда мы на выходных гуляли с Бухсом в парке и переходили через дорогу. Он схватил меня за руку и дернул назад на тротуар, когда из-за поворота появилась машина.
Ян заказывал продукты на дом и еду из ресторана. Я не разрешала ему тратиться на меня. Мне нужно было оставить себе хоть какую-то самостоятельность. Я сама ходила за продуктами и готовила. Ян не брал мои продукты, а я – его. Я заняла одну полку в холодильнике. С одной стороны, это было ужасно: мы вели себя как соседи в общежитии. Но с другой стороны, мне нравилось, что в этой квартире было что-то мое, на что я имела полное право. Как и в этой жизни.
Ужин – из ресторана. Всегда за счет Яна. Я долго сопротивлялась, но потом сдалась. Может, именно эти ужины – первый шаг к чему-то большему?
Однажды вечером, когда мы сидели в гостиной, Ян протянул мне маленькую коробку.
