Лицо Льюиса внезапно стало жестким. Он спрятал монету под рубашку.
– Нет.
Роза Рита посмотрела на него, раздумывая. Затем сняла очки, положила их в карман рубашки. И вдруг набросилась на друга, мгновенно ухватившись за цепочку с монетой.
Льюис тоже схватился за цепочку, изо всех сил пытаясь ее удержать. Он так отчаянно сопротивлялся, что Роза Рита удивилась его силе. Однажды они пробовали бороться, стоя лицом к лицу и стараясь лишить друг друга равновесия. Тогда она легко победила. Но теперь все было по-другому. Они заламывали друг друга, толкаясь в библиотеке. Лицо Розы Риты раскраснелось, и у Льюиса тоже. Никто не говорил ни слова.
Наконец Роза Рита с силой дернула и порвала цепочку, та выскользнула из онемевших пальцев Льюиса. Вдруг он дико закричал и кинулся на соперницу, с размаху оцарапав ей лицо. Выступила кровь.
Роза Рита стояла посреди комнаты, тяжело дыша. В одной руке она держала цепочку с монетой. Другой осторожно трогала влажное пятно на щеке. Теперь, без амулета, Льюис будто резко проснулся. Он моргнул и посмотрел на Розу Риту. Ему стало стыдно. На глаза навернулись слезы.
– Роза Рита, прости, я не хотел, так получилось, – только и смог выдавить он.
Двери библиотеки распахнулись, внутрь влетел Джонатан.
– Господи, что здесь происходит? Я услышал крики и подумал, что кого-то убивают!
Роза Рита поспешно сунула монету и цепочку в карман джинсов.
– Нет, ничего страшного, мистер Барнавельт. Льюис как-то одолжил мое Капитанское кольцо полуночи для дешифровки, я сказала, что он слишком надолго его забрал, и мы повздорили.
Когда она повернулась к Джонатану лицом, он увидел кровь на щеке.
– И это называется ничего не случилось? Ничего? Это Льюис натворил? – Джонатан повернулся к племяннику и начал было гневно его отчитывать, но вмешалась Роза Рита.
– Все было не так, мистер Барнавельт. Я… Я просто чесала лицо дужкой от очков. Знаете, той частью, которая убирается за ухо? Ну вот, она, наверное, стерлась, стала острой, и получилась вот такая царапина, – Роза Рита умела быстро придумывать объяснения. Льюис был ей очень благодарен.
Джонатан посмотрел на Льюиса, а потом снова на Розу Риту. Было во всем этом что-то подозрительное, но он никак не мог понять, что. Он вспомнил, как сам ссорился с лучшим другом в средней школе, и улыбнулся.
– Ну что ж. Раз все в порядке…
Поздно ночью, когда все уже спали, Роза Рита спустилась на цыпочках вниз и открыла входную дверь. На ней были только тапочки, пижама и халат, и все же она вышла и направилась по насыпной дорожке к воротам. Она подошла к углу и остановилась у железной крышки ливневой канализации. Талая вода исчезала в ней с насмешливым шипением. Девочка достала амулет из кармана в халате. Она вытянула вперед руку с цепочкой. Монетка качалась туда-сюда. Нужно было просто отпустить, и все, прощай, амулет.
Но она не отпускала. Кажется, эту мысль ей кто-то подсказал: «Не надо выбрасывать талисман». Роза Рита постояла минуту, глядя на странный маленький предмет, доставивший Льюису столько хлопот. Затем собрала цепочку в ладонь и убрала в карман. Повернувшись к дому, она подумала: «Может быть, Льюис прав. Спрячем амулет, а потом посмотрим. Скажу ему, что выбросила монетку, чтобы не приставал с вопросами. Наверняка, когда вырастет, придумает, что с ним делать. Он же может стать великим магом или как-то так. А я пока постерегу эту монетку». Девочка полезла в карман, чтобы пощупать, на месте ли амулет.
Да, на месте. На полпути к дому она снова проверила содержимое кармана. Потом сама же посмеялась над собой. Роза Рита поднялась по скрипучим ступенькам и легла спать.
Глава девятая
Пришел декабрь, и Нью-Зибиди готовился к Рождеству. На главной улице в нескольких местах установили большие колокола, покрытые мишурой, а в фонтане на дорожной развязке поставили Рождественский вертеп. Джонатан вытащил с чердака коробки из-под моющих средств и сел распутывать хранившиеся в них елочные гирлянды. Перед тем, как убрать, их связывали в аккуратные маленькие пучки, но каким-то образом проводки спутывались, просто лежа в коробках, – и так каждый год. Джонатан и миссис Циммерманн, как обычно, спорили, какая елка лучше: высокая, но тощая, или приземистая, но раскидистая. Льюис распаковал пушистый неочищенный хлопок и разложил его по краям круглого зеркала, которому была отведена роль ледяного пруда. Он построил целую картонную деревеньку с целлофановыми окнами и поставил на «лед» пластмассового оленя. Потом, когда елку украсили и включили гирлянду, Льюис сидел на диване и щурился. Если так смотреть на огоньки, то они кажутся звездами. Красные и синие, зеленые, белые и оранжевые звезды с четырьмя длинными лучами. Льюису понравилось, как это выглядит, и он долго сидел, глядя прищурившись на гирлянды.
Каждую ночь перед сном Льюис видел зеленую полоску у себя на шее. Ее оставила потускневшая цепочка, на которой висела магическая трехцентовая монетка. Волшебный амулет, который навсегда исчез. Мальчик знал, что монетки больше нет – Роза Рита избавилась от нее. Она сказала, что бросила талисман в канализацию, и он ей верил. Каждый день он старался не скучать по своему амулет у. Старался, но ничего не получалось.
Льюис чувствовал себя так, будто отказался от чего-то любимого. Вредного, но любимого, вроде шоколадных батончиков или перекусов между обедом и ужином. Он чувствовал пустоту, дыру, оставшуюся у него внутри. Иногда он просыпался посреди ночи и лихорадочно метался в поисках амулета. А когда обнаруживал, что его нет, горько плакал. Но Льюис, как мог, занимался повседневными делами. Рождественские приготовления и веселые игры с Розой Ритой отвлекали его от проблем. Он был счастлив большую часть времени и мог бы вовсе забыть о монетке, если бы не один случай.
Стоял мрачный декабрьский полдень. Льюис и другие ученики шестого класса очень старались закончить задания по математике, чтобы уйти с урока пораньше. Мисс Хаггерти ходила взад и вперед по проходам, заглядывая в работы и указывая на ошибки. Когда она отошла к другому концу класса, Вуди Минго ущипнул Льюиса.
– Ай! – Льюис прошипел. – Прекрати, Вуди!
– Что прекратить?
– Ты знаешь, о чем я. Хватит меня щипать!
– Я не щипаю. Наверное, какие-нибудь мухи на пот летят. Помойся, они и не укусят. Мушиная вонючка, мушиная вонючка!
Щипок, еще щипок.
Льюис впал в отчаяние. Вуди будто почувствовал, что амулет пропал. После той драки задира надолго оставил Льюиса в покое. Но в последние несколько дней снова начал доставать. И еще сильнее, чем раньше.
Льюис хотел ударить Вуди, но знал, что если попытается, это заметят.
Кроме того, сомневался, что сможет хорошенько стукнуть Вуди без силы амулета. Зачем он вообще его отдал? Это одна из самых глупых ошибок в его жизни!
