21 октября 2013 года состоялось первичное размещение акций Тинькофф Банка.
От добра добра не ищут. 17 октября мы приняли решение досрочно завершить роуд-шоу и не посещать вторичные финансовые центры: Женеву, Цюрих, Вену, Стокгольм, азиатские города. Роуд-шоу ограничилось США и Великобританией. Прайсинг – закрытие книги заявок назначили на 21 октября.
За шесть дней роуд-шоу в Лондоне, Нью-Йорке, Бостоне, Сан-Франциско команда провела встречи с 275 инвесторами: 43 встречи один на один, 22 конференц-звонка, 8 групповых встреч.
В Лондоне вся команда выступала целиком, а в США разделилась. На восточное побережье, в Нью-Йорк и Бостон, ориентированные на сухой финансовый язык, полетели Оливер Хьюз, Илья Писемский и Евгений Ивашкевич, а в Калифорнию, где следовало говорить о технологиях и онлайне, отправились Артем Яманов и Сергей Пирогов. Процент успешных встреч в Сан-Франциско оказался колоссальный: ребята встретились с 10 инвесторами, и 9 из них подали заявки на акции.
Мы имеем право называть IPO выдающимся (англосаксы применяют термин «iconic»), ведь такой скорости построения книги заявок инвестбанкиры не припоминали.
К 21 октября книга распухла до 13,268 миллиарда долларов, из них 10 миллиардов – по максимальной цене. Заявки распределились сбалансированно. Треть – Америка. Треть – Лондон. Треть – остальной мир: континентальная Европа, Азия, Россия, а также Латинская Америка, Южная Африка и арабский мир. Крупнейшую заявку на 300 миллионов долларов оставил лондонский хедж-фонд, всего было 16 заявок на сумму не менее 150 миллионов каждая. Предстояло решить, как распределить акции наилучшим путем и по возможности не обидеть инвесторов.
Прайсинг – событие по эмоциональной составляющей мощное, но по форме довольно будничное. Наши менеджеры и представители синдиката из пяти организаторов вечером собрались в офисе Goldman Sachs на Флит-стрит в Лондоне. Всего человек тридцать. Они сели за стол, а те, кто не мог присутствовать лично, участвовали по телефону, в том числе я и банкиры из Нью-Йорка и Бостона.
Так совпало, что на вторую половину октября я еще в 2012 году спланировал поездку с семьей. Это святое, отменять ничего я не стал. В момент прайсинга мы с Риной, Дашей, Пашей и Ромой ехали на знаменитом поезде Orient Express по маршруту Сингапур – Куала-Лумпур – Бангкок.
Роскошный поезд в английском стиле едет через джунгли. Мы находились в президентском вагоне с двумя купе, куда билеты бронируются за год. В поезде – одни богатые старики. В вагон-ресторан не пускают без галстука. Изысканный бар с пианино. В последнем полуоткрытом вагоне можно подышать и послушать, как листья бьют по идущему поезду. На всем пути всего несколько остановок, в том числе у моста через реку Квай, который для японцев строили американские и британские пленные во время Второй мировой войны.
Нервы у меня начались, когда стало понятно, что IPO проведено успешно, но технические вопросы еще не решились. Я нервничал, потел, вставал, ложился, ходил по вагону как медведь в зоопарке. Наверное, переживал, что не нахожусь в этот момент рядом с командой.
Я старался быть с ней виртуально, через телефон. Постоянно, когда в джунглях не обрывалась связь, созванивался с Оливером Хьюзом, Сергеем Пироговым, Крисом Оуэном.
Синдикат презентовал финальную версию книги и привел свои соображения по аллокации бумаг среди четырех сотен заявок. В этом вопросе во внимание принимаются качество фонда, его склонность продавать акции сразу после IPO, география, история отношений с фондом. Долгосрочным инвесторам полагается более высокая доля от заявки, краткосрочным – меньшая. Кому-то не достается вовсе, если есть понимание, что инвестор будет реализовывать свой спрос позже на биржевых торгах.
Команда рассмотрела рекомендации синдиката и дала добро на аллокацию по предложенному принципу, внеся небольшие коррективы. Дальше были нервы Оливера Хьюза и Сергея Пирогова, которые с помощью айфона отправляли подписанное решение юристам, и мое письмо команде: «Браво! Отлично поработали! Для вас накрыта поляна в BBR с Cristal и Romanee Conti». BBR – лондонский ресторан Bob Bob Ricard, открытый Леней Шутовым, моим другом по петербургскому периоду, Cristal – марка шампанского, а Romanee Conti – знаменитая винодельня в Бургундии.
По итогам сделки я продал акции на 200 миллионов долларов и уменьшил пакет с 60,5 процента до 50,2 процента. Четыре миноритарных совладельца (Goldman Sachs, Vostok Nafta, Baring Vostok, Horizon Capital) были более чем счастливы, получив на всех примерно 700 миллионов долларов наличными и оставшись некрупными акционерами. 175 миллионов долларов от IPO поступило в капитал банка.
Вложив 15 миллионов долларов, Goldman Sachs выручил 225 миллионов наличными и еще у него осталось 4,4 процента акций на сумму 142 миллиона долларов.
В момент IPO я спросил Джулиана Салисбури, того самого, который, будучи главой фонда Goldman Sachs Special Situations, вложился в мой стартап в 2007 году.
– Слушай, Джулиан, а зачем ты тогда все-таки инвестировал?
– Олег, когда я вижу предпринимателя, продавшего уже три бизнеса и вкладывающего 80 процентов своих денег в новое дело, у меня минимум рисков.
– Ну, как? Я же кроме бизнес-плана ничего не имел.
– Я просто поехал на твоих плечах. Очевидно, шанс на успех был высок, а если вдруг неудача, то для нас это не такие великие деньги. Мы можем себе позволить потерять 15 миллионов долларов. А ты за свой капитал будешь грызть землю.
Как видите, рассуждения у умных людей простые, но логичные. Никогда не доверяйте людям, которые просят деньги, но сами в проект не вкладывают.
Несколько дней после прайсинга отводятся на юридические процедуры: дооформляются документы, создаются ценные бумаги, проходит формальная процедура листинга, после чего наступает торжественная презентация эмитента на Лондонской фондовой бирже.
Вся команда собралась на биржевом балкончике. На стенах – огромные экраны, приветствующие новую акцию. Торжественная музыка. Приветственные слова главы президента биржи Хавьера Ролета. Рукопожатия. Небольшой фуршет. Записи в книге почетных гостей. Общение с руководством биржи. Памятные стеклянные таблички, на жаргоне профессионалов именуемые «могильными камнями» (tomb stones). Групповые фотографии…
«Сегодня мы с президентом биржи открываем торги. Это очень эмоционально. И, конечно же, я горд прежде всего за Россию, потому что из России на бирже появилась еще одна технологическая компания. Во-вторых, за команду. И за себя тоже», – сказал я в тот день и счастливо рассмеялся.
А потом случилось описанное в первых четырех главах этой книги.
Сергей Пирогов, директор по корпоративным финансам Тинькофф Банка:
«У нас есть коллективное ощущение, что мы дали слишком много акций инвесторам, не способным взвешенно интерпретировать новостные заголовки. Ребята, просившие больше акций на момент IPO, сочли разумным продавать дешево спустя три недели, прочитав статью с инсинуациями, которые не подтвердились.
