Кардаилов замер, но Комов не торопился его отпускать.
— Подозреваемым пойдешь?
Комов ослабил хватку, и Кардаилов смог посмотреть на Степана.
— Как это пойдешь? — спросил сибиряк.
— Ну, может, желание есть?
— У меня есть желание сдать вас генеральному прокурору.
— Плохое желание, — заявил Комов.
— Смой его в унитаз, — с усмешкой сказал Степан.
— Легко! — проговорил старший лейтенант.
Кардаилов уперся, но Комов смог его пересилить и склонил над унитазом.
— Все, сдаюсь! — выкрикнул бизнесмен.
— Кто тебя вчера встречал в аэропорту?
— Бродилов должен был встретить.
— А он телохранителей своих выслал?
— Ну да.
— Ты с него за это спросил.
— Я спросил?! Зачем?.. Он машину подогнал, охрану, все путем. Я не в претензии…
— Телохранителей выслал?
— Ну да… Нормальные ребята…
— Они тебя в гостиницу привезли?
— Привезли.
— Заселиться помогли?
— Нет. Они спешили очень.
— Куда?
— На какое-то свидание.
— С кем?
— Да девчонка там какая-то. Паша всю дорогу ныл, что не дождалась. Она ему встречу на двенадцать часов назначила в ночном клубе.
— В каком?
— В «Бумбараше» или что-то в этом роде.
— Что у них было с лицами? Синяки, ссадины?
— Нет, не было ничего… Синяки у меня будут… Вы хоть знаете, с кем связались? — Кардаилов снова попытался расправить плечи, но Комов хорошенько его тряхнул.
— Это в рамках борьбы с пьянством, — сказал он.
— Может, спросим насчет борьбы с развратом?.. — Степан усмехнулся. — Илья Дмитриевич, когда вы сняли… познакомились со своими подружками?
— Да не знакомился… Просто снял… В баре. Сидели там, ворковали… Меня ждали…
— Когда это было?
— Ну, как только заехал в номер…
— Вчера, в районе двенадцати ночи?
— В районе двенадцати. А что?
— Нет, уже ничего. Извините за беспокойство, Илья Дмитриевич.
— И все?
— А вам извинение нужно в письменном виде?
— Можно даже с печатью! — Комов сжал кулак под самым носом у Кардаилова.
— Не надо печати… — буркнул тот. — Просто уходите.
— Уйдем. Но вы нас не забывайте, — заявил Комов. — Вдруг еще раз обратимся… По старой дружбе.
Степан уже переступал порог, собираясь закрыть за собой дверь, когда Кардаилов спросил:
— Парни, а вы правда из милиции?
Степан мрачно усмехнулся. Из милиции они, но вели себя почти как бандиты. Нехорошо это. Но как быть, если некоторые индивидуумы понимают только язык силы?
* * *
Рабочий день затянулся, но Степана это не смущало. Да и Комов не просился домой. Заказное убийство — дело серьезное, и подход к нему должен быть соответствующим. Тем более что это дело у них могли забрать.
— Вот не нравится мне эта Рыбалова, — сказал Комов.
— Как и все прочие красивые женщины? — осведомился Степан.
Машина мягко шла по шоссе, ведущему к Битово. Ходовая в отличном состоянии, а вот с движком что-то не так. Клапана нехорошо постукивают. «Волга» у Кручи старая, после двух «инфарктов»…
— В красивых женщинах водятся черти.
— Может, потому собаки на них и бросаются?
— На Рыбалову собака не бросалась, — констатировал очевидный факт Комов. — Руки у нее целые. Ноги тоже…
— Может, за мягкое место цапнула?
— Да?.. Надо бы глянуть. Хотя мужу это наверняка не понравится.
— Думаю, Бродилов его не спрашивал.
— Если у них что-то было…
— А могло и не быть?
— Это Бродилов мог бы сказать. Но он по понятным причинам промолчит. Поэтому можно любую дичь на него нести.
— Экономка могла бы сказать.
— Вот!.. А где она?
— Где-где… Я подозреваю ее не меньше, чем Рыбалову. Если не больше. Скрывается где-то…
— Нехороший дом. Забор высокий, двор закрыт — не подпрыгнешь, не заглянешь.
Степану оставалось только кивнуть. Деревенские, конечно — народ любопытный, надо будет, они и подпрыгнут. Но дело ночью было, все спали, по улицам никто не гулял. Во всяком случае, сведений о подозрительных движениях в районе дома Бродилова не поступало. Если не считать шум, который слышала ближайшая соседка. Но видеть она не могла ровным счетом ничего, потому как дом был повернут к соседнем двору «глухой» стеной.
— Надо бы с бывшей женой Бродилова поговорить. Уж она-то скажет, было у них там что-то или вилами по воде.
— И мягкое место осмотреть, — с усмешкой добавил Степан.
— У жены?
— У Рыбаловой… А может, и у жены… — Круча в раздумье пожал плечами.
Вдруг бывшая жена свела счеты с Бродиловым? И сама могла сделать, и кого-то попросить… А сестру она могла послать на место преступления. Если та согласилась, значит, они заодно… Но эта версия — всего лишь одна из множества. Степан еще не готов был воспринимать ее всерьез.
— Две сестры — одна сатана? — спросил Комов.
— Давай поищем сатану у Сафрона, — сказал Степан.
Чутье подсказывало ему, что они шли по верному следу.
— Клуб у него свой, да? — спросил Комов.
— Клуб с ночными бабочками… Само заведение в Битово, а бабочки порхают по всей Москве.
— С цветка на цветок.
— Да, а потом эти цветки в Битово к нам едут. Клуб у Сафрона крутой, «звезды» выступают… А еще он казино открывать собирается… Все одно к одному. В Америке — Лас-Вегас, а в Москве — Битово. Именно об этом и мечтал Сафрон. Надо сказать, он уверенно идет к своей цели.
— Бандитам у нас везде дорога, — проговорил Комов.
— Бизнесменам.
— Ага. Попробую уловить разницу. Не получается.
— Бизнес у него бандитский. Он практически все дома в Ковальцах скупил. Как думаешь, по рыночной цене?
— Запугивал?
— Убеждал. В средствах Сафрон не стеснялся, только вот жалоб на него практически не было. Поступили два заявления, даже уголовные дела завели, но потерпевшие сдали назад. Что в этом удивительного?
— А зачем ему деревня? — спросил Комов.
— Ты хотел бы иметь особняк на берегу нашего озера?
