— Да.
— Степан, у нас тут убийство, — сказал Малыгин.
Не так давно поступил вызов из Ковальцов. Мужчина там повесился. Поскольку он был хроническим алкоголиком, его смерть вопросов не вызывала. На место отправились Малыгин и дознаватель, Степан остался в отделе.
— Думаешь?
— Думаю, что это связано с убийством Бродилова.
Через десять минут Степан уже был на месте. В глаза ему бросился «уазик» патрульно-постовой службы, возле которого стоял порядком откормленный сержант Худосохов. Он держал в руках какую-то пластину, по внешнему виду очень напоминающую автомобильный номер.
Капитан остановил машину, подошел к нему и спросил:
— Что это у тебя?
— Да вот.
Это действительно был регистрационный знак с очень знакомой буквенно-цифровой комбинацией. Именно этот номер и называл вышибала Кеша.
— А ты говоришь, доказательства на дороге не валяются, — сказал Степан, глянув на Комова, подошедшего к нему.
— Те самые?
— Те самые.
— С «девятки» слетели.
— Вопрос когда.
— На шурупы сажали, — сказал Круча.
Надо было на болты крепить, тогда номер при тряске не отвалился бы. Или шурупы покрупней брать, а тут совсем короткие, и сантиметра не будет. Разболтались, раскрепились, выкрутились из гнезд.
Соскочить номер мог от сильной встряски. Между домом и дорогой тянулась мелкая узкая канава. Мостков там не было, машина могла преодолеть это препятствие и без того. Видимо, она проехала, только вот фальшивый номер отвалился. Может, зацепился за что-то…
Крепили его, наверное, поверх настоящего. На подлинном номерном знаке должны были остаться отверстия под шурупы. Какая-никакая, а примета. Осталось только «девятку» найти, чтобы номера осмотреть. И девушку разыскать, чтобы образцы крови взять. Всего ничего.
Из маленького — в два окошка — дома вышел Малыгин, приблизился к калитке, хотел открыть ее, а она отвалилась. Дом убогий, двор запущенный, трава в полный рост. Деревья вдоль забора больные, засохшие. Видно, что хозяину ни до чего дела нет. О себе он вряд ли особо заботился. Найти бутылку, выпить, вот и все счастье.
Степан подошел к Малыгину и спросил:
— Что там?
— Да ничего нового… Как его повесили, так он и висит.
— Повесили?
— Думаю, сделать это было нетрудно.
В доме, как Круча и ожидал, было грязно, захламлено. Но все это мелочь по сравнению с запахом. Окна закрыты, в доме душно. Неудивительно, что труп разлагался быстро.
Покойник висел в петле. Язык высунут, глаза навыкате, руки опущены и чуть протянуты вперед, как будто, умирая, он хотел кого-то схватить. Гримаса ужаса на лице. Если этот тип не сам повесился, то в петлю его сунули живьем.
При жизни мужчина был тощим, кожа да кости. Это сейчас его раздуло. Он болтался в петле никак не меньше суток.
— С чего ты взял, что это как-то связано с Бродиловым? — спросил Степан.
Он едва удерживался от соблазна заткнуть нос пальцами. Его со страшной силой тянуло на свежий воздух. Но нельзя было давать слабину при подчиненных. Тем более что и Малыгин, и Комов не выказывали признаков омерзения. И тот к смерти привычный, и другой.
Сначала Малыгин показал на свежее бурое пятно на стене. Кто-то совсем недавно провел по ней окровавленной рукой. За продавленным диваном без ножек валялся скомканный бинт, тоже измазанный в крови. Забросили его туда не так уж и давно. Это было сразу видно.
— Я тут все осмотрел, больше бинтов нет. Один только этот завалялся. Видно, не заметили, когда убирались.
— Слава, глаз-алмаз! — заявил Степан.
Может, Малыгин и не любил геройствовать, но глаз у него действительно наметанный, и котелок отлично варит. Круча без него как без рук.
— Перекурить бы, — первым не вытерпел Комов.
Но прежде чем покинуть провонявший дом, Степан еще раз прошелся по нему взглядом. Типичное жилище хронического алкоголика. Но на облупленном трюмо капитан заметил пудреницу, помаду, баллончик с лаком. Все старое, в пыли. Иных следов женского присутствия тут не имелось. Если здесь и была представительница прекрасного пола, то она убралась за собой. Но особо не старалась. Использованный бинт просмотрела, кровь со стены не смыла, да и тряпкой, похоже, не пользовалась.
Возможно, экспертам удастся снять с чего-то ее «пальчики». Группа уже на подходе, пусть работают, ищут.
Степан вышел на свежий воздух, с удовольствием закурил и надолго задержал дым в легких, пытаясь заменить трупную вонь на запах табака.
— Если здесь была наша девочка из клуба… — начал Комов.
— Из-под клуба, — поправил его Степан.
— Если это наша девочка из-под клуба, то как она здесь оказалась?
— Шла по улице с окровавленной рукой, наткнулась на Бочкова, — Малыгин кивнул на дом. — Он ее пожалел… Или она пообещала ему на бутылку… Возможно то и другое вместе…
— А ничего, что за ней «девятка» поехала? Машина ее ждала, должна была забрать.
— Значит, не забрала, — сказал Степан.
— Почему?
— Может, отстала по пути.
— А догнать не могла?
— Кравченко и Станин завезли свою… троянскую кобылку во двор.
— И что?
— Они не оставили примет, по которым ее можно было найти.
— Хочешь сказать, что водитель «девятки» не знал, где живет Бродилов?
— Это вряд ли, — сказал Степан.
Если Бродилова заказали, то киллеры должны были владеть информацией о нем, знать, где он живет. Подъехали они к нему через телохранителей, которых выследили, обхитрили… Это была достаточно сложная комбинация, хорошо подготовленная, грамотно проведенная. Нет, не могли киллеры не знать, где живет Бродилов.
— Или водителя надолго задержали на посту ДПС, — продолжал Малыгин.
— От клуба до Ковальцов нет постов.
— А выездной?
— Ночью?
— Может, ночной пост выставили.
— На машине были фальшивые номера. Ее задержали бы.
— А если колесо прокололи? Пока меняли его, убийца успела сработать.
— Долго меняли.
— Может, домкрата у них не было. Или сломался он…
— Значит, некому было подобрать нашу девочку. — Степан вернул разговор к самому началу.
— Бочков подобрал и пригрел. А там и машина подоспела.
— Где живет Бочков, киллеры точно не знали. По домам они не ходили. Может, он позвонил?
— У него телефона не было. Давайте по соседям, — распорядился Степан. — Кто что видел и слышал. Может, кто-то машину возле деревни заметил ночью. Со снятым колесом.
