Проспал он свое рабочее утро. Позвонил в банк, сказал, чтобы сегодня не ждали. Альбина его за это отблагодарила от всей души. После бессонной ночи!
Это было какое-то сумасшествие. Рабинов никак не мог насытиться этой женщиной. Думал, пройдет, ан нет, после каждого раза он хотел ее все сильней и сильней. Как бы не задвинуться от истощения сил.
— Обедать будем? — спросила она, поднимаясь с кровати.
— В ресторане.
Альбина потянулась за халатом, но Рабинов ее остановил.
— Не надо. Хочу на тебя смотреть.
— Не надо в ресторан, — сказала она, отбросив халат.
— Я закажу обед на дом.
В душ Альбина отправилась голышом. Спальня у него большая, пока она дошла до двери, он успел всласть налюбоваться ею. Фигурка у нее просто сочилась сексом. Еще он чувствовал силу притяжения, источаемого этой женщиной. Ему вдруг захотелось стать петушком и догнать эту курочку. Жаль, гребешок подвел, не потянулся за гузкой.
Рабинов потянулся за телефоном, позвонил в ресторан, сделал заказ. Заведение совсем рядом, в двух шагах от дома. Обед скоро будет подан.
Альбина еще принимала душ, когда в дверь кто-то позвонил. Квартира у него большая, но телохранителям и раньше здесь места не находилось. А сейчас он и вовсе не мог держать здесь посторонних персон, поэтому вынужден был встать и идти открывать дверь.
Олег ожидал увидеть курьера из ресторана, но за дверью стоял какой-то дюжий мужик со звериным оскалом.
— Альбина где? — зло спросил он.
Рабинов на мгновение задумался. Именно в этот момент мужик и ударил его — кулаком в подбородок. Олег Давидович не успел среагировать и отлетел в глубину квартиры.
Он потерял равновесие, но на пол все же не повалился. Мужик рванул на него, размахнулся ногой. Рабинов поймал ее, задрал вверх и от себя. Мужик стал отпрыгивать от него, смог даже доскакать до лестничной площадки, но все равно упал. Олег Давидович сам ударил его. Сначала ногой, затем кулаком.
Мужик выдержал натиск и сумел ответить, попал костяшками пальцев в горло. У Рабинова померкло в глазах. Его сознание ухнуло в глубокую гулкую яму, но тут же выскочило обратно. Он очнулся на полу в прихожей и тут же схлопотал кулаком в висок.
Мужик обрушил на него град ударов. Олег Давидович едва мог защищаться. Но вдруг все прекратилось. Над головой у налетчика что-то мелькнуло. Он рухнул на Рабинова.
Альбина ударила его бронзовой вазой, в которой стоял муляж камыша, со всей силы, насмерть.
— Я его убила, — вне себя от потрясения пробормотала она.
Рабинов с трудом поднялся, глянул на дверь, подошел к ней, закрыл.
Альбина взяла себя в руки, со знанием дела поднесла два пальца к шее человека, лежащего на полу.
— Я убила Юру, — пробормотала она.
— Ты его знала?
— Это мой муж.
— Какой муж?.. Ты же не замужем.
— Гражданский.
— Ты ничего не говорила.
— Не говорила, да. А с кем я, по-твоему, работаю? — Альбина пошарила у покойника под курткой, вынула из-за пояса пистолет размером с отечественный «ПМ» и сказала: — Юра бы мог тебя застрелить.
— Как он здесь оказался?
— От него не спрячешься.
— Работаешь с ним?
— Семейный бизнес.
— Теперь я твоя семья… — заявил Рабинов, подошел к зеркалу, ощупал шишку под глазом.
Синяк будет, разбитая губа долго не заживет. Еще зуб шатается, вокруг него все распухло.
— Вместе будем убивать? — спросила она.
— А не убивать нельзя?
— Кристина нас не поймет. После того, что мы сделали с ее братом.
— С братом?
— Да, Юра ее родной брат.
— Кристину мы в нашу семью не возьмем.
— Но и оставлять ее нельзя…
— А что можно? — Рабинов с подозрением глянул на Альбину.
Не успела мужа грохнуть, а уже думает о том, как порешить его сестру. Ей что убить, что высморкаться… Но и он сам тоже ой как хорош. На полу свежий покойник лежит, а его больше Альбина интересует. Уж больно в интересной позе она стоит. Да еще и совершенно голая.
— Можно с тобой жить… Если ты серьезно… — Альбина с сомнением глянула на него.
Она не верила, что Рабинов женится на ней. Думала, что поматросит и бросит. Может, уже прикидывала, как будет мстить за это.
— С тобой у меня все очень серьезно, — сказал Олег, подошел к ней, мягко взял за плечи, посмотрел в глаза и резким волевым движением развернул ее к себе спиной.
— Зачем? — спросила она.
— Ты должна немедленно, здесь и сейчас развестись со своим гражданским мужем, — заявил он и заставил ее опереться о стену.
— Это уже не важно.
— Я буду тебя разводить. — Он порывисто прижал ее к себе задом.
— Только не торопись, — закрыв глаза, пробормотала она.
Похоже, секс над трупом завел ее нисколько не меньше, чем его. Рабинов осознавал всю кощунственность этого момента, но ничего не мог с собой поделать. Он ощущал такой прилив, что едва не застонал от животного восторга.
Олег уже вышел на финишную прямую, когда в дверь позвонили. Остановиться он не мог. Альбина напряглась, но Рабинов не позволил ей отстраниться. Он довел дело до конца и только потом вывел на экран изображение с лестничной площадки. А там менты. В форме, с автоматами. Патрульно-постовая служба. Видно, кто-то из соседей позвонил на «ноль-два».
— Гражданин, открывайте, мы знаем, что вы дома! — донеслось через микрофон, установленный под камерой.
Олег Давидович глянул на Альбину, та кивнула. Надо открывать. Но сначала придется спрятать труп.
Удар по голове был очень сильным, но крови вытекло совсем немного. Они убрали тело под кровать, протерли пол. А менты продолжали звонить в дверь.
Рабинов открыл ее, обнимая Альбину за талию. На нем было только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Женщина кое-как закрыла и грудь.
Впрочем, усатого старшину это нисколько не смутило.
— Гражданин! Что у вас тут за драка была? — строго спросил он.
— Была драка. Я ее с лестницы спустил.
— Драку?
— И драку и мужа моей подруги.
— Мужа?
— Гражданского.
— Мы зайдем?
— Зачем? Заявления не будет.
— Мы зайдем! — Старшина опустил голову, как это делает бык, прежде чем броситься в атаку на тореадора.
— Без постановления нельзя, — заявил Рабинов.
Он понимал, что ситуация аховая. Несдобровать ему, если эти вот менты найдут в квартире труп. Хорошо, если Альбина возьмет все на себя. Плохо, если всплывет история с убийством Бродилова. Олег Давидович все понимал. Ему было не по себе, но он прекрасно умел держать себя в руках. Сколько он оказывался в самых разных критических ситуациях, и ничего, бог миловал.
