— А Коля тут накуролесил?
— Тяжелая у вас рука, гражданочка, — заявил Комов, мрачно усмехнулся и зачем-то потер макушку.
Он вроде бы отбил удар, не получил по голове. Наверное, представил себе, как оно могло быть.
— Да уж, накуролесил.
Степан зашел в гостиную, еще раз окинул ее взглядом. Бутылки пустые на полу, одна из-под шампанского, в другой не так давно был коньяк. И на столе ополовиненная бутылка, тот же трехзвездочный коньяк. Два бокала, на одном Степан заметил следы помады. В комнате было накурено, в пепельнице «бычки» — и от мужских, и от дамских сигарет. Гражданка Прокопова, может, и не эксперт, но женщину она учуяла сразу.
Да и постель о многом говорила. Презервативы на полу не валялись, но на простыне имели место быть весьма подозрительные пятна.
— А муж когда вернулся? — спросил Степан и провел рукой по своей груди.
До стрельбы дело не дошло, бронежилеты не понадобились. Но Прокопов еще не задержан, так что все возможно. Не хотелось бы.
— Да вчера еще… Видно, снял какую-то… Пока ехал… Или… — Прокопова осеклась.
Может, их семья и не мадридский двор, но свои тайны у нее имелись.
— Может, любовница у него была? — спросил Степан.
— В платье в горошек, — добавил Комов.
Да, Прокопов вполне мог прохлаждаться здесь с женщиной, убившей Бродилова. Но если так, то где-то в мусорном ведре должны быть использованные бинты. Ей ведь не только секс нужен был, но и перевязки. С ее-то рукой.
— Ну, насчет горошка не знаю, а патлы ей я повыдергивала бы! — заявила женщина.
— У вас бинты есть? Какие-нибудь перевязочные материалы?..
Аптечка в доме имелась, но все в ней оказалось на месте. В мусорном ведре ничего подозрительного не обнаружилось.
— С кем ваш муж мог быть? — спросил Комов. — У кого там патлы до сих пор не выдерганные?
— Коля говорил, что с ней все уже кончено, — сказала женщина.
— И все-таки?
— Юля ее зовут, они работают вместе… Ну что за баба! И муж у нее, и любовник! Нет, ей еще и Колю подавай! — распалилась Прокопова.
— С богатым опытом женщина.
— Да какой там опыт? Шлюха она!
— А мужа ее знаете? — спросил Степан, доставая из кармана фоторобот.
— Да, видела.
— Может, он? — Степан раскрыл листок, предъявил к опознанию.
— Нет… А кто это такой? Его что, милиция разыскивает?
— Разыскивает.
— А Коля что-то натворил? — Только сейчас до женщины дошло, что муж вляпался в куда более дурную историю, чем пьяный загул.
— Знаете этого человека? — спросил Степан.
— Нет.
— Может, видели его с Колей?
— Нет.
— А кого из его друзей Мишей зовут?
Женщина задумалась.
В тишине было слышно, как в замочную скважину кто-то вставил ключ.
Степан приложил палец к губам и тихо, но быстро шагом вышел в прихожую.
В квартиру вошел рослый мужчина. Голова его казалась маленькой из-за толстой крепкой шеи. Руки сильные. Движения напористые, энергичные.
Впрочем, Круча вовсе не собирался мериться с ним силой. Он просто направил на него пистолет.
— Эй, ты чего? — опешил мужчина.
— С Юлей развлекался? — спросил Степан и снял пистолет с предохранителя.
Щелчок прозвучал тихо, но эффектно.
— Ты кто такой?
Мужчина отступал от Степана и механически закрывал за собой дверь.
— Спал с ней, да? — Капитан взвел курок.
Он мог выстрелить и без этого, но ему опять же нужен был эффект. Тем более что палить Круча и не собирался.
— Я тебя не знаю, — заявил Прокопов, если это, конечно, был он, мотнул головой, открыл дверь и глянул на лестничную площадку.
Зря он горячился. Так ведь можно и пулю схлопотать.
— Я тебя знаю… — сказал Степан. — Я у Пети его «девятку» хотел взять, а ты мне дорогу перебежал. Кому вы ее там продали?
— Какой Петя? Какая «девятка»?
— Петя Шкаликов. А машину вы Мише продали.
Степан приставил рукоять пистолета к ладони свободной руки, чтобы легче было удержать оружие при выстреле.
— Петю знаю, а Мишу нет, — произнес мужчина и затрясся от страха.
— Тем лучше, — произнес капитан.
Он не заставлял Прокопова закрывать дверь. Пока у того есть хотя бы иллюзия выхода, он будет заговаривать Степану зубы, отвлекать этим его внимание. В таком положении легче всего на ум приходит правда, а не ложь, над которой нужно ломать голову.
— Что лучше?
— Миша — человек крутой, он и спросить с тебя может. Но если ты его не знаешь… Я скажу Юле, что ты умер как мужик. Даже свечку ей разрешу поставить…
— Да знаю я Мишу! — повелся Прокопов.
— На самом деле его не Миша зовут.
— Не Миша…
— Это для Шкаликова он Миша.
— Ну да.
— На самом деле его зовут… Ну!
— Юра… Э-э, что-то я ничего не понимаю.
— Дверь закрой.
— Дверь? — Прокопов тяжело вздохнул, но тут же взбодрился.
Он увидел, как его собеседник ставит пистолет на предохранитель.
— Капитан Круча, уголовный розыск, — вкладывая оружие в кобуру, сказал Степан.
— Уголовный розыск, значит? — Прокопов мигом разозлился.
— Приношу свои извинения.
— Извинения?! А они мне нужны?!
— А вот супруга ваша извиняться перед вами не станет. — Степан кивком показал на чемоданы.
— Супруга? — Прокопов глянул на поклажу и обомлел.
Из кухни донесся шум. Видимо, жена рвалась к мужу, а Комов ее сдерживал.
— Со сковородой. Для яичницы.
Комов не смог справиться с Прокоповой, и она выскочила в прихожую. В руке у нее действительно была сковорода.
— Для глазуньи!.. — заорала эта очаровательная дама. — Глаза у тебя сейчас сами выскочат!
Прокопов ошарашенно смотрел на нее. Степан даже не мог сказать, чего мужик боялся больше, его пистолета или своей жены. Да и некогда ему было сравнивать. Требовалось срочно останавливать бабу, пока она не покалечила мужа.
— Спокойно! — сказал Степан, раскинул руки и получил толчок в спину.
С места это его не сдвинуло, но ощущение было не из приятных.
— Гражданочка!.. — Комов настиг женщину, схватил ее за руки. — Вам будет предоставлено свидание в СИЗО!
