— А где Лиза?
— Этого я не знаю.
— Но ее историю вы слышали?
— Да, Люба рассказывала. Она говорила, что на самом деле все это неправда. Лиза никого не убивала.
— Лиза подозревается в убийстве.
— Я знаю Лизу. Она не могла убить.
— Тогда почему Люба прячет Лизу?
— Да потому что у нас только невинных и сажают!
— А Люба прячет Лизу?
— А-а… Люба?! Лизу?! Я ничего не знаю.
— Ничего?
— Ничего!.. Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы!
— Даже так?
— Что вы за это со мной сделаете? — спросила Раиса Евгеньевна.
Федот покачал головой, глядя на женщину. Он понял, что разговорами ничего не добьется. Нужно заняться делом, походить по деревне, поспрашивать людей. Но вряд ли в этом был смысл. Ясно же, что Лизы здесь нет. Видел ее кто-то в деревне или нет, уже не важно. Главное, что она скрывалась тут, а сейчас находится на дороге в Москву.
Отправиться за ней в погоню. На чем? Позвонить капитану Круче? Пусть объявит перехват. Глядишь, возьмут Рыбалову с поличным и предъявят обвинение. Он потом зайдет к ней в камеру, чтобы услышать спасибо за эту милость. Она и приютила его, и обогрела, а он ей под дых… Вот и спрашивается, зачем Федот полез к этой бабе под юбку? Был у него пистолет, вот им бы и баловался…
Глава 14
Высотный дом в Сокольниках, уютный двор, светлый ухоженный подъезд, седьмой этаж. Межквартирный холл нестандартный — просторный, чистый, уютный.
Положительное впечатление испортил хозяин квартиры. Лохматый, небритый, под глазами мешки. Среднего роста, щуплый, шея тонкая. От него пахло перегаром.
— Геннадий Александрович? — Степан смотрел на него спокойно, но тяжело.
— Допустим. — Мужчина держал дверь в холл открытой, рука его при этом подергивалась.
То ли трясучка на него спьяну напала, то ли он хотел закрыть дверь, опасался нежданного гостя.
— Капитан Круча, уголовный розыск.
— Да?..
Рыбалов стал закрывать дверь, но Степан ее удержал. Мужчина почувствовал противодействие, дернулся, как будто получил пощечину, и отпустил руку.
— А чего вы закрываетесь? — спросил Круча.
Он жалел о том, что не занялся Рыбаловыми вплотную с самого начала. И с ним надо было поговорить, и Викторию Бродилову опросить, узнать, как она живет и чем дышит. Если бы не ложный след, то капитан давно уже занялся бы этим.
— Я не закрываюсь, — пробормотал мужчина.
— А мне показалось, что вы кого-то испугались. — Степан стронулся с места, как танк — тяжело, напористо.
Рыбалов попятился, пропустил его в холл. Степан переступил порог, а он продолжал отступать, остановился только возле двери в свою квартиру, уперся в нее спиной и замер. Осталось только руки в стороны развести, крестом перечеркнуть вход.
— Чего вы боитесь, Геннадий Александрович?
— Пистолета. — Мужчина кивком показал на рукоять «ПМ», которая выглядывала из-за полы пиджака визитера.
— Я же из милиции.
— Тем более.
— Что тем более?
— Тут на днях милиция человека ограбила.
— Кого конкретно?
— Не знаю.
— А может, убили кого-то?
— И убивают.
— Бродилова, например.
— Бродилова?! Так вы из-за этого?
— Капитан Круча.
— Это имя мне ничего не говорит.
— Жена вам обо мне не рассказывала?
— Я знаю, что она была на месте преступления… Но про капитана Кручу ничего не говорила…
— А на месте преступления она что делала?
Степан как-то не очень хотел щадить женские чувства гражданки Рыбаловой. Комов позвонил ему, рассказал, как Люба сбежала от него. Степан тут же связался с гаишниками, попросил содействия. Номер автомобиля уже в базе, Рыбалову должны остановить, досмотреть. А он отправился сюда, к ее мужу.
— Приехала к подруге… А что?
— Она не говорила, что к подруге.
— Знаю… Вы же на Лизу могли подумать…
Степан хотел сказать, что он мог подумать не только на Лизу, но и на самого Рыбалова, но придирчиво глянул на данного субъекта и не стал этого делать. Люба могла изменять ему с Бродиловым. Вдруг это и послужило поводом для расправы?.. Но как мог убить Бродилова этот небритый заморыш, который боялся собственной тени? Нужно было проникнуть в охраняемый дом, справиться с Кравченко и Станиным. Опять же собака… Нет, не хватило бы Рыбалову духу. Да и опыта у него точно нет… Хотя кто его знает.
— А вы на кого думаете? — спросил капитан.
Рыбалов удивленно глянул на него.
— А почему я должен на кого-то думать?
— Хотя бы потому, что ваша жена попала под подозрение.
— Да?
— Может, пройдем в дом, там поговорим? А то здесь стоять, соседей пугать.
— Да сейчас тут нет никого, — кивнув на соседнюю дверь, сказал мужчина.
— А у вас дома?
— А кто у меня дома?
— Например, Каблукова?
— Ну уж нет!
— А кто?
— Никого!
— А если я загляну к вам?
— Во-первых, вы права не имеете… А во-вторых… — Мужчина сдвинулся в сторону, открыл дверь. — Смотрите!
Как Степан и ожидал, квартира оказалась немаленькой. Знакомая планировка — вместительный холл, кухня, гостиная и целый блок из трех комнат с одним коридором. Хороший ремонт, приличная обстановка.
В зале крутился видик. На экране одна очаровательная мисс ублажала другую. Бюст у обеих как минимум четвертого размера.
Рыбалов смутился, схватил пульт дистанционного управления, выключил телевизор и заявил:
— Знакомые дали посмотреть.
— Я так почему-то и подумал, — сказал Степан и глянул на разобранный диван.
Простыня смята, подушка вот-вот свалится на пол. Рядом журнальный столик, на нем початая бутылка коньяка, сковорода с остатками яичницы, пара кусочков колбасы на блюдце. В кружке недопитый чай.
— Этого добра сейчас навалом, — сказал Рыбалов. — Раньше надо было все доставать, а теперь купить можно.
— Да, так оно и есть, — согласился Степан.
Телевизор отечественный, цветной «Горизонт», и видеомагнитофон «Электроника», каких уже не производят. Мебель вся из советских времен, из примет новой эпохи — только телефон с переносной трубкой и определителем номера.
