— Да, в этот раз выкрутился.
— Нам и самим надо начинать крутиться… — сказал Степан, доставая сигареты.
— В смысле?
— Пора Сафрона подвинуть.
— Все-таки надо?
Степан кивнул. Сафрон особняки себе строит, а у Степана малосемейка. Бандит девок своих в меха одевает, а офицер милиции не знает, на какие шиши Лие сапоги на зиму купить. Она не просит, даже не намекает, но вопрос этот обязательно когда-нибудь встанет. Что он ей тогда скажет?
* * *
Сначала зашевелились листья, затем разверзлась земля. Показался палец, за ним — рука, вторая. Вылезла и голова. В глазах красные раскаленные угли, гнилые зубы оскалены.
Сафрон дернулся и проснулся.
Что-то в баньку ему захотелось, а это для него не проблема. Ступор поехал с ним. Там они напарились, дернули пивка, но веселье не пошло. Сафрону вдруг захотелось спать, а кресло такое удобное.
— Так вот я говорю, а на фига козе баян? — сказал Ступор.
Сафрон удивленно глянул на него. Неужели он не видел, что босс заснул? Если заметил, то почему болтает, как будто ничего не случилось?.. А может, Сафрон заснул всего на долю секунды?
— Ты лучше скажи, как там пацаны? Взяли фраера или нет?
Гонщик вычислил хозяина «девятки», которая на самом деле оказалась «восьмеркой». Пацаны поехали за ним.
— Да возьмут, куда они денутся…
— Мне этот жмур уже снится… — сказал Сафрон и поморщился: — Прикинь, из земли вылез.
— А может, нет там ничего? Вдруг померещилось пацану?
— Если жмур приснился, то нет.
— Надо бы людей отправить, глянуть. Откопаем, посмотрим.
— Ты Кручу не знаешь. Вдруг он только и ждет, когда мы за трупом подъедем.
— Может, он сам уже откопал?
— Ну, если жмур приснился, значит, откопал.
— Как бы этого покойника на нас не повесили?
— Так а я о чем? — Сафрон взял банку с пивом, покрутил ее в руках. — Покрепче бы чего.
Ступор кивнул, поднялся, подошел к бару, взял бутылку виски, стаканы.
— Ничего, сейчас Рыбалова этого привезут, он у меня во всем признается.
На столе зазвонил телефон, Ступор взял трубку, выслушал, передал Сафрону.
На проводе был Гонщик.
— Леша, у нас тут проблемы! Этот Рыбалов Каравая завалил.
— Как завалил?
— Да вот так… Нож ему в шею вогнал! Аж по самую рукоять!
— Наглухо?
— Живой пока. Пацаны его в больничку повезли. Прямо с ножом…
— Где вы?
— На хате у этого хмыря… Может, ментам его сдать?
— Хмырь-то жив?
— Да, живучий. Севака укусил… Можно я его зубы себе возьму? — спросил Гонщик и как-то не очень весело засмеялся. — В качестве трофея. И чтобы не кусался.
— Ко мне его давайте! Живо!.. Смотри, чтобы мусора на хвост не сели! — проговорил Сафрон, взял стакан, залпом осушил его и снова поставил под раздачу.
— Что там? — спросил Ступор.
— Караваю нож в шею всадили!.. Там, похоже, реальный профи!..
— А кто еще мог и банкира завалить, и его отбойщиков?
— Отбойщиков баба завалила…
— А кто знает, как там все было?
— Узнаем… Я из этого козла всю душу вытащу…
— Шуба нужна. В парилку его в ней загоним. Все дерьмо из него через пот выйдет. Заодно и правда.
— Шубу мы найдем…
— Еще можно ниткой хозяйство перетянуть. Вариантов много.
— Вот ты этим и займешься.
— Да не вопрос.
— Если этот хмырь не расколется, нитку себе заберешь. Для своего хозяйства. Посмотреть хочу, как оно лопается.
— Вот у этого хмыря и посмотришь, — буркнул Ступор.
Он с ним с самого начала, в авторитете, можно сказать, второй человек в системе. Но Сафрон с ним не церемонился, нагрубить мог запросто. Если что, и по морде дать не проблема.
Жаль, что с Кручей такая наглость не проходит. Но ничего, Сафрон еще утрет нос этому поганому мусору.
Шубу пацаны не нашли, но привезли тулуп, а потом и Рыбалова.
Сафрон удивленно глянул на него — маленький, чахлый, жалкий. Типичный терпила. Он стоял перед ним, опустив голову, и мелко дрожал. Если такого богатыря нарядить в шубу да засунуть в парилку, от него через полчаса одни только кости останутся.
— Этот, что ли, Каравая замочил? — спросил Сафрон.
— Каравай думал, задохлик, руку к нему потянул, а он как подскочит!.. — Гонщик изобразил прыжок, не отрывая ног от пола, и ударил Рыбалова кулаком в шею.
Тот упал, стукнулся головой о кафельный пол и лежал без движения. Сафрон заметил, как он жмурил глаза. Этот тип не потерял сознания, просто притворялся.
— Поднимите его.
— Вставай, падла! — Гонщик врезал Рыбалову ногой в спину.
Тот скривился, нехотя поднялся и тут же согнулся — от удара в живот. Гонщик дал ему в «солнышко», не скрывая удовольствия.
— Ты банкира завалил? — спросил Сафрон.
— Какого банкира?
Сафрон глянул на Гонщика, тот улыбнулся и долбанул терпилу ногой под копчик. Тот пронзительно взвыл от боли.
— Это не я!
— А кто?
— Горничная его. Лиза ее зовут!
— И где она?
— Не знаю.
Сафрон снова посмотрел на Гонщика.
Рыбалов это заметил, запаниковал и выдал:
— Знаю-знаю… Убил я ее!
— Убил. И закопал.
— И закопал.
— Зачем?
— Так не оставлять же труп.
— Убил зачем?
— Со зла.
— А разозлился чего?
— Да потому что дура!.. Зачем она нас в это дело впрягла?
— А она вас впрягла?
— Ну да, позвонила, сказала, чтобы мы приезжали. Я и жена… Мы же не думали, что убийство. Подъехали. А там покойник. Помогите, говорит.
— Кто говорит, покойник?
— Нет, Лизка… Спасайте, мол!.. А мы ей что, служба спасения?.. Я взбесился… задушил ее. — Рыбалов уронил голову на грудь.
— И в землю.
— Ну да.
— А лопату где взял?
— Так в багажнике у меня была… Саперная… Я ее всегда с собой вожу.
— Зачем?
— Так время какое… На дорогах столько всяких уродов… А лопата у меня острая, голову срубить можно…
