У Норы заколотилось сердце:
– Что ответил папа?
– А как думаешь? Я – сын настража, второго человека после короля.
– Кто-то говорил, не помню кто, что «вторым быть не хочу».
Борас не принял сарказма:
– Король – это король, он просто есть, и с этим ничего не сделать. Вернее, сделать можно, но риск того не стоит. А второй после короля – это реальная власть.
– Ты – второй сын, иначе не собирался бы на Небеса. Власть не у тебя, а у отца. И настоящая ли это власть – у вечно второго? – Она поднялась и стала собираться. – Лек прав, время поджимает. Пойдем домой.
– А тебе, значит, нужны первые? Первых надо заслужить. Что ты из себя представляешь, чтобы мечтать о первых? Сны видишь, из которых каждый сотый сбывается? Это не достоинство, это – гадость, о которой в хорошем обществе лучше не упоминать. Никто не любит ведьм, их все века сжигали на кострах. А про твои сны уже полмира знает. – Он схватил Нору за руку и кинул обратно на песок. – Мой папаня посватался только потому, что думает, будто золотую жилу нащупал. Но он ошибся, сливки соберет король. От тебя никакого проку, кроме смазливой мордашки.
Нора вскочила, Борас с расставленными руками пошел на нее.
– Тебя прочат мне в жены. Папа и я желаем знать, с чем у моей возможной женушки проблемы – с головой или с телом.
Он пытался схватить ее, она пятилась, уклонялась и лавировала. Со стороны это выглядело игрой. Глаза Бораса говорили, что это не игра. Он тянулся к ней, Нора била по рукам. Он усмехался, делал шаг вперед, и все повторялось. Она отступала. Главное – не оказаться зажатой в угол, тогда – все.
– К тому же нечестно, когда ты знаешь нашу тайну, а мы твою не знаем, – продолжал глумиться Борас.
В неожиданном выпаде ему удалось схватить ее.
– Отпусти! – взывала Нора.
В проеме мгновенно появился Лек, будто никуда не уходил. Борас крикнул ему:
– Лек, не видишь, как пихается, хватай с другой стороны!
– Лек! – одновременно взмолилась Нора.
Лек засты, лицо окаменело, взгляд остановился. Помощи от него явно ждать не стоило.
Бороться с состоявшим в основном из мышц противником невозможно, Борас сильнее. Многократно сильнее. И все же Нора сопротивлялась. В защите хорошо проявили себя ногти.
Вдвоем справиться с ней было бы легче легкого, и получать царапины в то время, как можно их не получать, Борасу не хотелось.
– Лек, чтоб тебя! – ругался он, требуя помощи.
– Лек! – молила Нора.
Лек не двигался.
Борас схватил ее за воротник рубашки и рванул в стороны. По ушам ударил треск рвущейся ткани, пуговицы полетели в песок.
– Пожалуйста! Не надо! – едва не плакала Нора.
– А ты ничего, когда злишься.
Сейчас Бораса не интересовали ее прелести, ему нужен был горб. В тесной возне Борасу почти удалось забраться под крепкие кожаные ремни. Когда он перехватывал руку, чтоб окончательно сдернуть рюкзак, Нора укусила его выше запястья.
– Ах ты ж… – Дальше полилась грязная брань. Борас с воплем упал на песок, баюкая прокушенную руку. – Убью!
Нора выскочила в дверной проем мимо стоявшего в ступоре Лека.
Она бежала во всю мочь. Надо бежать. Только бежать. И ни в коем случае ничего другого. Другое если и спасет, то временно, а потом погубит. Спасет только бегство.
Нет, не спасет. Ее настигал грозный топот. Борас пересилил боль и теперь несся следом. Песок под ногами проваливался и скрипел, глаза заливал пот, сердце выпрыгивало.
А Лек так и стоял, как вкопанный, в проеме обрушенного здания.
– Не надо, Бор, хватит, – жалко донеслось с его стороны.
И это все, на что он оказался способен.
Гулкий топот приближался. Через несколько шагов удар сзади опрокинул Нору, она кубарем прокатилась вперед и едва успела развернуться на спину, когда сверху навалилась неподъемная туша.
– Гадина. – Борас дышал ей прямо в лицо.
– Толстый урод.
– Что?!..
Рывком он перевернул ее под собой, прижал всем весом и, не давая вздохнуть, дернул никак не отрывавшийся рюкзак вбок.
Рюкзак сдвинулся совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы открыть правду – он оказался лишь накладкой без внутренностей. Прикрытием.
Борас на миг остолбенел.
– Действительно, горб.
Хватка ослабла, и Норе удалось провернуться под ним обратно. Борас глядел на нее застывшим взором:
– Погоди, дай посмотреть. Он такой огромный – под весь рюкзак? И тебе не тяжело с ним? Я…
От удивления он забыл обо всем, и Нора воспользовалась моментом. Спасибо, Борас, твоя учеба не прошла даром. Ты дал много уроков. Особенно жизненных. Взметнувшееся колено ударило промеж ног, а когда Борас отпал и согнулся, ему в висок прилетел острый локоть. Борас скрючился и взвыл, срываясь на визг.
Лек так и стоял в стороне. Нора запахнулась и помчалась назад – не глядя под ноги, подальше отсюда, под защиту железных стен и папы, который снова оказался прав…
Глава 7
Нора родилась не такой, как все. Умной (умнее многих в племени, это факт), красивой (это тоже все признавали, иначе предложения о замужестве не сыпались бы, как из ведра), но кое в чем не похожей на остальных. Детеныши, которые отличаются от прочих, в природе редко выживают, а люди научились лечить или принимать как данность очень многое. Многое, но не все. Люди часто убивают тех, кто не похож на большинство. Естественный отбор. Непохожесть несет раздоры или болезни. То и другое для небольшого племени – смерть.
В то же время непохожесть убивала Нору даже сама по себе. Иногда хотелось все отдать за счастье быть как все. Она плакала в подушку, пока не кончались слезы, а мышцы не начинали болеть от содроганий. Жить не хотелось.
Проблема непохожести теперь тесно переплеталась с другой проблемой. Борас. Как он мог ей нравиться, она что – ослепла?! Достаточно понаблюдать пару минут, чтобы увидеть прущие из него заносчивую глупость и гнильцу.
Следующей ночью папа ночевал дома. А следующей…
– Прости, – донеслось через стенку.
Лек. Извиняться пришел. Ну-ну.
Она промолчала. Говорить должен он, если у него есть, что сказать. А если подумать, то слова, по большому счету, ничего не значат. О человеке говорят дела.
– Нора! Ты слышишь? Прости меня, пожалуйста! Я струсил. Но больше я не струшу. Я дал себе слово. И тебе даю. Я буду защищать тебя, и больше никто не посмеет тебя обидеть. Обещаю! Прости меня, Нора!..
Она не шевелилась. Взгляд бессмысленно уставился в потолок. Ответа не будет, Лек сам должен это понимать.
