– Сначала расскажи про отца. Он жив?
Моло пожал плечами:
– Крепкий у тебя папаша. Трижды хозяина поменял, и везде старый хрыч выжил. Такой, если специально на голову не укоротить, сотню лет протянет.
Ош почувствовал, как перед глазами мутнеет. Сердце сжало так, что не продохнуть.
– Гигора его продал?! – вытолкнул он наконец. – Кому?
– Аа-а, ты же ничего не знаешь. Гигора оказался жуликом и мутантом. Думаешь, почему он тогда выиграл? У подлеца нюх был нечеловеческий. Он всех на сотни шагов чуял. Все передвижения, не глядя, отслеживал, как собака. Это на следующей игре выяснилось. Гигору казнили, имущество перешло к общине.
– А мой отец?!
– Тоже. Побатрачил на общее благо маленько. Затем у казны его выкупил Нгоно, твой закадычный приятель. Папаша твой так и сказал: однажды ты вернешься за ним, и тот, кто даст ему шанс дожить до этого момента, не пожалеет. Сейчас Нгоно с ним кое-какие делишки обстряпывает. Твой папаша придумывает, делают вдвоем, а барыш гребет Нгоно. Не думаю, что такого ценного раба он отдаст задешево.
– Позовите Нгоно. Или пропустите меня с друзьями. – Ош говорил четко, громко, стараясь не показать волнения. Он долго готовился к этому моменту, ждал его и подгонял всеми силами. В этот миг решались судьбы. – Ты знаешь, что я не сбегу, иначе не пришел бы туда, где осужден как неплательщик и перебежчик.
– С любым другим я держал бы пари на проход в обмен на автомат, но ты все наши штуки знаешь. Какой резон лично мне?
– Устроишь тотализатор на возвращение отца. На посту много людей?
– Зачем тебе? Знаю, что со стороны контейнерных крыс нападения не будет, силенок у них маловато. Еще недавно, когда там была королева-провидица, мы немного забеспокоились: больно круто богатеть соседи начали, а богатство – жуткая болезнь. Заразившийся уже не остановится, он хапает все, до чего ручонки дотянутся. Но провидица пропала, и племя выздоровело. Теперь мы спокойны. Значит, я принимаю ставки и веду игру? Во что играть будете?
Ош иногда оборачивался посмотреть, не обходят ли их по кругу. И не зря. Далеко во тьме – для остальных – два пограничника крались с тыла. Там женщина с ребенком. Если их поймают, у противника появится козырь в торговле.
– Моло, кликни своих, которые сзади меня. Они могут испортить вечеринку.
– Ты их услышал? Отсюда? – Моло задумался. – Говорили, что в детстве у тебя слух был отменный. Ну, примерно, как у Гигоры нюх оказался. Помнится, с тобой даже в прятки тогда не играли, потому что ты все передвижения слышал. Но после того, как тебе уши в кровь разбили, все было в порядке. Слух вернулся?
– Такой топот даже в Лесных землях слышно, хороший слух ни при чем. Отзывай ребят.
– Они делают свое дело. Удостоверятся, что нет засады, и по-тихому вернутся. Ты же никого больше не привел, вас только четверо?
– Не нас четверо, а я и со мной трое: мужчина, женщина и ребенок, которым нужны пропуска. Позже мы об этом отдельно поговорим.
– Ладно, врать тебе вроде как не с руки. Эй, в полях, отбой! – Моло на миг замолк, затем голос стал тише. – Подорожные в обход закона всегда были недешевы. А сейчас время неспокойное… Эти шатуны – кто они тебе?
– Никто. Семья, которой не повезло в своем племени. Мальчик родился некрасивым, а там таких не любят. Но мне выгодно их общество, а им – мое.
– Подведу итог. Твой интерес: отец и подорожная на троих. Интерес Нгоно: деньги за отца и игра, скажем, на него же или на твою шкурку плюсом к отцовской. Мой интерес: плата за подорожную и прием ставок за вашу игру. Все правильно?
– Подорожные на семью из трех человек, а также на меня и отца.
– Подорожные сменяю на автомат, если он действующий и с патронами, или сыграю на оружие против подорожных. Идет? Ты тоже азар, хоть и беглый. В отличие от этих, – последовал кивок на шатунов, – у тебя реальные шансы выиграть.
– Как потом объяснишь, откуда у тебя оружие предков? Или с таким богатством в бега подашься, чтобы не отобрали?
– Рабочий автомат за подорожную, которая ничего не стоит тому, кто ее дает – очень выгодная сделка для любой общины. Сам подумай: бывший шатун превратится в добропорядочного прохожего и сгинет в неизвестности за следующей границей, а оружие останется в общине.
– Автомат не мой, и мы не играть пришли. Если не хочешь распоряжаться игрой и заведовать ставками, я обращусь к другому. Позови кого-нибудь или давай пройдем вместе.
– Пропустить тебя не могу, ты в бегах. Даже Нгоно придется вызывать сюда, за пределы поста, и играть здесь же. И ты еще не сказал во что. Может быть, Нгоно не согласится, а я не смогу собрать на такое людей и деньги?
– То же, в чем не повезло в прошлый раз.
Моло вскинул брови:
– Серьезно? Стой тут, я быстро.
Глава 4
На игру среди ночи собралось больше людей, чем Ош мог представить. Из города Моло привел на границу с десяток истовых игроков, которые ничуть не возражали, что ради такого случая их вытащили из постели. Еще присутствовали все пятеро пограничников, включая самого Моло, и ночевавшие на посту странники. Чувствовалось, что пограничникам интереснее игра, чем поимка беглеца или охрана территории, но для них это было нормально – никто из соседей не развязал бы войну с азарами, в этом не было смысла. Земля бедная, воды едва хватало для выживания, ценности только личные, хотя и немалые. Но люди разбегутся, и что тогда останется возможному захватчику, кроме неприятностей с другими племенами? Времена большого передела вызывали инстинктивную дрожь, это был пережитый старшим поколением страшный сон, возвращения в который боялись больше боли. Племя-агрессор недолго бы просуществовало, против него разово объединятся даже непримиримые враги. И уж тем более – даже гипотетически – не стоило ждать нападения со стороны «контейнерных крыс»: там в очередной раз дрались за власть, и, значит, окружающие могли спать спокойно. Раздираемые склоками племена сильными не бывают, и пусть они, как правило, много лают на соседей, потому что у плохого хозяина всегда сосед виноват, но в опасении за собственные зубы никогда не кусают. Шатуны тоже были не столько проблемой, сколько средством заработка – их честно обирали до исподнего, если не больше, и отправляли обратно в поля – это было веселее, проще и выгоднее, чем поимка силой и передача в общую казну. Рабов много, а хороших игр мало, вывод отсюда очевиден для каждого азара. Рисковать жизнью стоило только при полном комплекте козырей на руках и отсутствии за столом другого азара.
Последним к посту прибыл Нгоно – оплывший молодой толстяк в дорогой одежде. Отец Оша был с ним, шел рядом вроде бы свободно, но оказался в ошейнике на тонком, не сразу видимом тросике. Их сопровождал паренек лет шестнадцати с острым взглядом и кошачьей походкой. Если бы не хлипкая комплекция и отсутствие оружия, его приняли бы за телохранителя – парень явно умел двигаться быстро, а сил в казавшемся тщедушном тельце хватало с избытком. Впрочем, там, где проходит и г р а, телохранители не требовались.
