А может, все-таки выкупит? Два-то раза уже выкупал!
Так-то Вожак хороший человек, справедливый. Жесткий, конечно, даже жестокий – но справедливый. За своих людей горой стоит!
И кстати сказать – чего бы ему не стоять горой, когда половина уворованного идет в его кошель? И стоит только утаить хоть монетку – участь «крысы» будет страшной. Хуже, чем у полосуемого кнутом.
Но – третий раз. И судья может заартачиться, потребовать больше, чем обычно. А может и вообще отказать. Ох, что будет, что будет… когда там суд собирается? Через неделю? Ну что за такой закон?! Суд раз в неделю! Глупость же! И что теперь – людям неделю сидеть в темнице и ждать своей участи? Неужели нельзя судить каждый день? Если уж рассуждать по-государственному, то зачем кормить людей лишнюю неделю? А по распорядку им положено два раза в день выдавать кусок лепешки, воду и миску каши. И выдают! Империя стоит на законах и уложениях. И в уложении по тюрьмам сказано, что, даже если узнику назавтра предстоит казнь, вечером и его положено накормить. Утром перед казнью – тоже. Забота о подданных Империи превыше всего! По крайней мере, так это преподносят власть имущие.
Горестные мысли Юсаса прервал шум, лязг запоров. Люди в темнице насторожились, повернули голову в сторону двери. Здесь находилось человек тридцать или сорок – Юсас не считал. Незачем ему считать! Какая ему разница, сколько тут людей? Главное, вовремя подскочить и уцепить лепешку, подставить миску под черпак липкой, похожей на клей каши и в кружку – порцию воды. Не успеешь – твою кашу сожрут, твою лепешку сопрут, а воду выпьют. И сиди потом голодный, изнемогающий от жажды. Всем плевать! Это же темница! Здесь все друг другу недруги, и даже враги! Если только они не из гильдейских – гильдии воров или гильдии попрошаек. Гильдия! Смешно… шайка, банда! Вот как надо это называть. Но зачем? «Гильдия» – как-то приятней.
Неужели будут жратву раздавать? Юсас напрягся, приподнялся с каменного пола, прихватив с собой жестяные чашку и кружку… и уселся обратно, на охапку прелой соломы. Нет, для жратвы еще рано. Это кого-то привели – нового узника.
И правда, дверь с лязгом и грохотом открылась, и в камеру забросили высокого худого мужчину со странно светлыми, почти белыми волосами. Лицо его окровавлено, голова вся в сосульках слипшихся волос. Он был без чувств, потому положенные ему чашку и кружку стражник бросил прямо на тело.
Чашка довольно-таки громко брякнула по костлявому телу и покатилась по полу к группе сидевших на полу звероподобных мужиков. Юсас знал, кто они, – это шайка Браса. Они ограбили и убили купца прямо возле города и попались на месте преступления. На их беду, в город как раз спешил отряд летучей полевой имперской кавалерии, который с ходу порубил половину шайки. Часть потом повесили, а главаря и его подручных – после выяснения подробностей – забрали на суд. Просто так повесить – это для людей Браса слишком легко. Судья может придумать и другой вид казни – горожане любят такие зрелища. Прошлый раз, когда казнили разбойника Гесаса, который бесчинствовал на дорогах целый год, пока его сумели взять нанятые городом охотники за головами, – ему вначале отрубили ноги и руки, поддерживая в сознании усилием нанятого мага-лекаря, а потом вспороли живот, медленно наматывая кишки на палку, как на колодезный вороток. И Гесас смотрел, как из него выматывают жизнь вместе с кишками. Долго мучился.
Народу тогда собралось – ужас сколько! Юсас в тот день неплохо поживился – три кошеля срезал у купчишек, наслаждающихся видом казни. Потом полгода на эти деньги жил! Вожак его сильно хвалил. Мол, далеко пойдешь! Есть хватка!
Вот и Брас со своими уродами может закончить особо плохо. И он знает это, потому и в темнице ведет себя так, как будто умрет уже через десять ударов сердца. Отбирает еду у сокамерников, двух изнасиловал – безобидного мужичонку, убийцу неверной жены, и еще одного – бродягу, который попытался упереть мешок у рыночного торговца сухофруктами.
Мерзкий тип этот Брас! Юсас старается не попадаться ему на глаза – хоть гильдию воров все боятся, членов гильдии не трогают (татуировка на плече – сцепленные в пожатии руки), но если человеку уже нечего терять – что ему какая-то там воровская гильдия? А Юсас паренек симпатичный, чертами лица даже на девушку похож, так что… убереги Создатель! Подальше в угол, измазать лицо пылью, посыпаться соломой и сидеть, не отсвечивая, до самого суда!
Беловолосый пошевелился, затем аккуратно, применяя самые экономные движения, уселся на пол, скрестив руки на коленях, и замер, глядя куда-то в пространство.
Юсас поразился – глаза беловолосого были синими, как небо! И будто светились изнутри! Лицо незнакомца покрыто бородой, отраставшей не меньше месяца, но видно – это молодой парень. Лет двадцать пять, не больше. А может, и того меньше.
Руки – тоже странные. Мосластые, крупные кисти, перевитые венами, плечи – широкие. Мышцы на руках не крупные, но невероятно рельефные, у парня ни грамма жира! Видимо, очень силен. При его росте – просто громила какой-то, головорез!
Бывший наемник? Это их так гоняют, что они становятся жилистыми и могучими. По крайней мере, так Юсасу рассказывал Симус, а он старый вояка, жизнь знает.
Татуировок у новичка никаких. И нет главной – на плече, знака принадлежности к какой-нибудь преступной гильдии. Например, нищих. Или тех же наемников. Впрочем, гильдия наемников разрешена официально. Как гильдия магов или гильдия скотопромышленников.
Скучно в темнице. Что еще делать, как не думать и разгадывать загадки? Вот она, загадка, – сидит, смотрит в пространство. Интересно, откуда он такой взялся? Грязный, весь в какой-то засохшей тине! Небось воняет от него… Но глаза! Какие глаза!
Но плевать на чьи-то там глаза. Пусть сидит, если ему так нравится. Вот только посидеть-то ему и не дадут… ах ты ж тварь! Брас!
– Эй ты, урод! Ты, старикашка!
Юсас едва не усмехнулся – разбойник принял беловолосого за старика! Ну какой же он идиот! Как же он командовал шайкой, если у него мозгов-то нет!
Беловолосый не отреагировал на обращение Браса, и тогда тот без дальнейших слов просто пнул сидящего в правое плечо. Вернее, хотел пнуть. Только лишь нога разбойника начала движение по направлению к беловолосому, тот непостижимым образом извернулся, не позволив ноге коснуться своего тела. А потом Брас полетел. Кувырком, да так, что остановился только у косяка возле двери, хрястнувшись о него головой.
Звук удара был таким громким, как если бы кто-то врезал по кирпичной стене дубовым поленом. Глаза Браса так и остались открытыми. Только выпучились, будто он наконец увидел то, что ожидало его после смерти. Все муки Преисподней. И его это не порадовало.
Соратников Браса было четверо – здоровенные мужичины, еще не ослабевшие после сидения в темнице. Да и чего им слабеть, когда еды хватает – отобрать у сокамерников нет проблем. Сидят они всего месяц – с ними должны разбираться после праздника Урожая, слишком уж тяжкие преступления совершили. Так что сил этим негодяям не занимать. Как и мстительной злобы.
