– Что? Я ничего не знаю о вооружении. – Дегер задумчиво улыбнулся и довольно погладил голову. – Хорошо! Как приятно быть чистым!
– Приятно… – улыбнулся Юсас. – Когда мы с тобой разбогатеем, купим огромную ванну! Медную, блестящую! Две ванны! Поставим рядом, залезем в горячую воду, а рабы нам будут прислуживать! Нет, лучше рабыни! Молоденькие рабыни! А потом я научу тебя, что с этими рабынями делать!
– Юсас, скажи, откуда берутся рабы? Ты рассказывал, да, но я все-таки не понял. Как можно человека сделать рабом? Ну вот я – не хочу быть рабом и не буду им! Пусть хоть убивают! Если смогут… А они почему стали рабами? Ты говоришь, они так же ходят по улицам, их даже на цепь не посадили, на весла! Ну, там хоть понимаю – цепь трудно порвать. Но эти – почему?! Почему они не убегают?! Почему они работают только за еду и терпят побои?! Как так можно?
– Глупенький ты еще, друг, – Юсас усмехнулся, грустно вздохнул, – давай-ка вначале о главном. О вооружении. Я не большой знаток воинских дел, вернее – никакой. Но примерно знаю, что носят воины. Итак, ты видел стражников, что тебя схватили? Видел, видел – не отвечай! Так вот, на них были такие твердые блестящие штуки – кирасы. Еще – стальные наплечники. Поножи еще – на ногах, они защищают от ударов снизу. На голове – стальной шлем.
– Каких ударов? – задумчиво спросил Дегер.
– То есть – «каких»? – не понял Юсас и тут же просиял: – Ты понимаешь, да! Они защищают от рубящих, режущих, колющих ударов! А если врезать по тому же шлему даже кулаком – башка в шлеме мотнется и разобьется! А если поднять да кинуть гада – то вообще хорошо! Тебе хорошо, не ему. Хм… Дегер… а почему ты не хочешь убивать? Тебе правда жалко этого человека? Ну… того, что будет пытаться тебя убить.
Дегер молчал секунд десять, пожал плечами:
– Я не знаю, что такое «жалко». Вот ты друг, я тебе верю. Ты меня не обижаешь, не делаешь мне плохо. Заботишься обо мне. И я знаю, что должен тебе помогать.
У Юсаса в душе разлилось теплое молоко!
– А есть они, – нахмурился Дегер. – Тот, кто на меня нападет, будет бит. А сам я нападать не хочу. И убивать не хочу. Я не знаю – почему. Но только мне не нравится убийство.
– Но ты же убил Браса! Ты убил других, его подручных! Как с этим быть?! Ты ведь мог их оставить в живых! А почему убил?
– Не знаю. Мне показалось, так будет правильно. Я не знаю, откуда это беру. Наверное, из прошлой жизни. Но только я знал, что Браса и этих людей надо убить. Они плохие, совсем плохие люди!
– Ладно. Сейчас должны ужин принести. Одевайся и отдыхай. Завтра в полдень все решится. Не дай себя убить, ладно?
– Не дам, – Дегер широко улыбнулся, и Юсас снова удивился – какие у него белые, красивые зубы. Редко у кого такие зубы – только у богатых, тех, кто не жалеет денег на мага-лекаря.
* * *
Судья с удовольствием осмотрел Судебную площадь. Полна народа! Давно не было столько людей, пришедших посмотреть на казнь! И было ли когда-нибудь столько зрителей?!
Судебная ложа заполнена! Весь цвет городской элиты! С женами! С детьми! Хорошо, что у него, судьи, специальное место, а то бы затолкали локтями! Невежи! Места заняты, даже стоя – и то не протолкнуться!
Да-а… этот день запомнят навсегда! Он, Тагар Синбо, войдет в историю как один из самых известных судей мира! А может быть, и как самый известный!
Бамм! Бамм! Бамм! – три удара полуденного набата. Полдень.
Толпа на площади затихла. Замерли зрители, замерли торговцы, разносящие в толпе пироги, воду, сладости и все, что может понадобиться человеку, наблюдающему за представлением. Замерли и воры, на время забывшие о своей работе и превратившиеся в таких же, как и все, зрителей, с нетерпением ожидающих главных персонажей представления.
И вот они! Идут!
Толпа загудела, шеи вытянулись, глаза широко раскрылись. Вот он, главный персонаж! Высоченный, худой, синеглазый! Говорили, у него борода? Нет бороды! Белые шелковистые волосы свисают почти до плеч, контрастируя с загорелым лицом.
– Какой красивый мальчик! – шепчет женщина на судебном балконе и вздыхает. Ее муж, известный купец, владелец десяти кораблей, бросает яростные взгляды на нее и на беловолосого. Ему не нравится такое поведение жены, да и дочь – тоже вытаращилась на преступника и вздыхает так, что, того и гляди, груди выскочат из лифа! Бесстыдницы! Ну ничего, пусть посмотрят, как этого негодяя разделают, словно свинью!
– Да он совсем молодой! – шепчут в толпе на площади. – А говорили, уже в возрасте! Закоренелый убийца!
– Говорят, он ловил на улицах одиноких путников, убивал, а мясо продавал пирожникам! И вот когда пирожник отказался ему платить и сказал, что пойдет и донесет на него Страже, – парень его убил! И Стража его с трудом одолела – такой ярый парнюга!
– Да вы что?! Да что же это творится?! – косоглазый прыщавый сапожник довольно покивал головой. – Вот я всегда говорил, что красота – это от Темного! Не может праведный мужчина выглядеть как какая-то смазливая шлюха! Не может!
Девушка, стоявшая рядом с сапожником, фыркнула, окинула его внимательным взглядом и, сморщив носик, отошла подальше. От косоглазого и в самом деле крепко пахло – вином, кислым по́том, мочой.
Судья встал с места – красивый, могучий, импозантный (таким он себя видел – не грузным одутловатым толстяком) – и поднял руку, призывая народ к тишине. Площадь успокоилась за пять секунд, в которые Синбо так и стоял молча, любуясь собой, прекрасным и великим. А когда стало тихо, да так, что слышно жужжание мухи, пикирующей на засахаренный фрукт на столике рядом, судья заговорил:
– Подданные Империи! Жители города! Сегодня я возвещаю вам о знаменательном событии! Властью, данной мне волею императора, я решил возродить старый обычай наших предков и предоставить преступнику выбор! Вместо бичевания – Суд Создателя!
Судья сделал паузу, глянул, как его слушают, и удовлетворенно хмыкнул – еще как слушают! Аж лица раскраснелись!
Казалось бы – что такого?! Ясное дело, парня разделают на куски. Как и полагается. Как и было бы без Суда. А вот поди ж ты, интерес – как к труппе лицедеев Императорского театра! Скука, вот что это такое. Скука пограничного тихого города!
– Преступник выбрал Суд Создателя, ибо считает, что невиновен! А если он в самом деле невиновен – Создатель определит его судьбу! Итак, на бой выходит преступник, драчун и дебошир, именующий себя Дегером, и…
Снова пауза. Пять секунд, не больше! Умение держать паузу важно не только для актеров.
– Сангар Пергин! Командир Первого Тумана Стражи!
– За братца решил поквитаться, – прошипел зеленщик, стоя в толпе зрителей. – Оба говнюки. Что тот… был, что этот. А ведь Пергин первый начал драку! Он виноват, а не этот несчастный!
– Тише ты! – толстый пекарь хлопнул его по плечу. – Какая разница! Плевать, кто начал! Не мешай слушать!
