А может и не выйти. Зачем ему выходить? Дождется, когда врагов грохнут, тогда и выйдет. Хитер он, Вожак, и невероятно осторожен! У него в доме все есть – еда, питье, даже прудик с рыбками! Да, прудик… Юсас сам кормил рыбок, чистил пруд, таскал воду – все ученики работают по дому. Как слуги. Или как рабы… Нет, он не в обиде – каждая учеба должна быть оплачена! В мире нет ничего бесплатного! Только приманка в ловушке… да и то – за нее платишь жизнью.
Ох-хо-хо… надо было соглашаться платить Вожаку! Ну зачем, зачем пожадничал?! На легкое богатство позарился! Жалко было денег! И вот теперь…
– Ждешь здесь. Это приказ! – голос Дегера был холоден, как лед. – Никаких возражений. Я знаю – это ПРАВИЛЬНО. Я вхожу и говорю с Вожаком. Если мне попробуют помешать, я их убью. Всех, кроме Вожака. Ты ждешь. Понял?
– Понял… – Юсас слегка опешил. Он никогда не видел Дегера таким жестким, даже жестоким. И откуда что взялось? Из прошлой жизни, наверное… Нет, не простым человеком был когда-то Дегер!
И тогда Дегер молча повернулся и пошел к дому, над воротами которого виднелась башенка охраны и висел яркий масляный фонарь, освещавший пространство перед калиткой.
Юсас услышал грохот – это Дегер постучал в ворота. Потом увидел, как через некоторое время открылась калитка, и Дегер вошел внутрь. А потом все затихло. Так же как и раньше, сидел в своей будочке охранник над воротами, на стене так же раскачивался на ночном ветру фонарь, бросая тревожный, желтый свет на булыжную мостовую перед воротами. Ночь – время демонов. На улицах – никого! Только дураки, разбойники да одержимые нечистыми силами бродят в это время по городу. Хорошие, правильные люди сейчас спят в теплых постельках, прижимаясь к теплым женщинам.
Юсас вдруг с горечью подумал о том, что, наверное, никогда у него не будет теплого дома и теплой женщины. Такое не для Юсаса и подобных ему. Их удел – грязные улицы города и жизнь, полная приключений и жестоких страданий! Недолгая жизнь. И может, это даже к лучшему. Может, в другой жизни все будет иначе! После смерти! После перевоплощения!
Тут же мысль перескочила на Дегера. Неужели он и вправду одержимый? Нет – так-то Юсас верил Андару, некоторые признаки одержимости налицо, если только Андар верно их вспомнил. Но не все! Ведь разве Дегер плохой человек? Разве он злой? Да более доброго, более отзывчивого человека еще поискать надо!
Вот только трогать его не надо. Обижать не надо. И тогда он не станет злым для обижающего!
Если разобраться, то, скорее всего, одержимыми можно назвать таких, как Вожак. Или как он, Юсас. Это он, Юсас, обижает людей! Срезает у них кошельки! А может, в этом кошельке последняя надежда человека?! Может, он копил эти деньги долгие годы, и вот какой-то негодяй их у него забрал! И не надо говорить о том, что этот несчастный заслуживает такой судьбы, раз он был неосторожен и не уберег деньги. И что таких надо учить. Все прекрасно понимают – ЭТО плохо. Это негодяйство. Это НЕЛЬЗЯ. Все равно как пить кровь у людей или есть человечину, обосновывая это тем, что ты очень хочешь есть.
Ждать пришлось довольно-таки долго. Сколько именно – неизвестно. Во-первых, у него не было ни водяных, ни песочных часов. Уж не говоря о подзаряжаемых магической энергией часах-артефактах, доступных только богатым людям.
Во-вторых, когда ты сидишь будто на муравейнике и подпрыгиваешь на месте, ожидая от судьбы любых гадостей, время тянется медленно-медленно. И при этом в голове прокручиваются невероятные и самые что ни на есть гадкие картинки. Вот захватили Дегера и начали его пытать. Вот он истекает кровью – изрубленный, изувеченный, без рук, без ног – одно лишь туловище да голова, молящая о смерти сквозь хрип и бульканье в горле. Юсас уже раз видел такую картину и больше такого видеть не хотел.
А еще ему казалось, что кто-то сейчас бросится на него со спины. Подкрадывается тихо-тихо, как это умеют делать убийцы Братства, и вонзает в него отравленный кинжал! После чего Юсас живет недолго, но очень насыщенной жизнью. Насыщенной вызывающим мучительную смерть ядом.
И Юсас невольно ежился, чувствуя, как мурашки бегут по всему телу, и оглядывался назад, пытаясь рассмотреть во тьме тех, кто сейчас решит его судьбу.
Глупо, конечно, пытаться их рассмотреть. Если Братья захотят его убить, то не так уж и важно, увидит их Юсас при этом или не увидит. Они прикончат его так же легко, как он, Юсас, сегодня утром прихлопнул таракана, на свою беду выбежавшего на дневной свет. Щелк! Брызги вонючей жидкости! И нет Юсаса… хм… таракана!
Когда калитка с еле слышным скрипом открылась, Юсас едва не вздрогнул – привстал, вгляделся в очертания фигуры и с облегчением выдохнул, узнав в этом громиле друга. Жив! Он жив! Спасибо, Создатель! Да как же они его отпустили?!
Когда Дегер подошел ближе, Юсас едва не присвистнул – друг весь был в крови. Кровь на голове, кровь на руках, на животе, на ногах, на плечах! Дегер был заляпан кровью с макушки до самых пяток! Покрыт ею, как коркой грязи, и только глаза его остались чистыми и ясными и слабо, демонически мерцали в свете звезд и одинокого желтого фонаря, раскачивающегося над незакрытой калиткой в окованных сталью тяжелых воротах.
– Пойдем! Я все узнал, – хрипло сказал Дегер и чуть покачнулся, будто от порыва ветра. И тогда Юсас заметил, что рубаха Дегера исполосована, буквально изрезана, как если бы кто-то нарочно распускал ее на полоски сверху донизу. Штаны были не в лучшем состоянии – слева виднелась длинная, кровоточащая рана на бедре. Похоже, что бо́льшая часть крови на Дегере была его собственной кровью.
– Идти можешь?! – дрожащим голосом спросил Юсас.
Дегер кивнул, и они медленно пошли по улице, стараясь держаться ближе к домам. Дегер шел вначале медленно, будто по нетвердой поверхности, стараясь держать равновесие и не упасть. Но потом разошелся, и через некоторое время они уже довольно быстро двигались к трактиру, откуда и вышли пару часов назад.
Ночь была на исходе, самое глухое время. Но стоило поторопиться – рассвет близок, и нельзя, чтобы кто-то видел их с Дегером возле дома уважаемого купца. Скорее всего – убитого грабителями этой темной ночью прямо в своем доме.
Глава 7
– Расскажешь?
– Вначале – поесть! И попить! Пить, да. Крови много потерял! – голос Дегера был хриплым настолько, что Юсас едва его узнал. Он тут же шагнул к столу, на котором уже стояли еда и питье, и подал кувшин другу. Тот долго пил, роняя на окровавленную грудь капли розовой жидкости (вина, разведенного колодезной водой), и, пока кувшин не опустел, не отставил его. Потом уцепился за изорванную, изрезанную рубаху обеими руками и сорвал ее, бросив на пол.
– Все равно не починить, – устало сказал Дегер и протянул руку за куском пирога.
Юсас вдруг заметил – у друга дрожали пальцы. Не сильно, но дрожали.
– Тяжко было? – спросил парнишка, не отрывая взгляда от спины Дегера, на которой виднелись несколько свежих рубцов. Один из них – неширокий, узкий, прямо возле позвоночника, почти посредине спины.
