Петр Лунь моргнул и прервался. Он был невысоким, средних лет мужчиной, воплощавшим своим обликом идеального чиновника среднего звена: тщедушный, узколицый и суетливый. Глазки его, особенно в разговоре, постоянно искали взгляд собеседника, будто он жаждал найти в нем отклик на свои слова. При этом был он боярином, по-местному – ваном, происходящим из мелкого эмигрантского дворянского рода, осевшего здесь пару столетий назад и за это время успевшего смешать свою кровь с местной аристократией.
– На сегодня, Игорь Сергеевич, у нас запланирован только визит в Нефритовый двор, дабы подать прошение на аудиенцию у наместника, – ответил он наконец.
– В смысле? – не понял я. – Разве наш визит не согласован с кит… минцами?
– О, конечно же согласован, не волнуйтесь! Это просто особенности здешних традиций: прежде чем идти на встречу с представителем императорского рода, любой иноземец должен лично подать прошение. Это просто… условность и сама по себе мало что значит, но без нее нельзя. Протокол… Естественно, визит уже согласован и запланирован на завтра, десять часов утра в Чайном павильоне Нефритового двора, но…
В этом месте чиновник виновато улыбнулся и развел руками, как бы говоря – ну вот так тут все устроено. А я кивнул сам себе – вот и причина отсутствия красной ковровой дорожки и китайских пионеров. С точки зрения минцев, мы как бы еще не прибыли. Меньше всего на свете мне хотелось играть в китайские церемонии. Но кто бы дал мне выбор? Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Принято у них так – что ж. Будем соответствовать. Сказано же – по своим задачам работать без изменений.
– Время подачи прошения запланировано?
– Да, конечно! Специально выделенный на это чиновник ждет вас через два с половиной часа. Он зарегистрирует прошение – оно уже написано по всем правилам – и сразу выдаст вам приглашение на встречу. Вы и десяти минут не потратите! Больше на сегодня никаких дел не запланировано.
Это хорошо, хоть будет время сориентироваться на месте.
– Разве что с вами хотел бы поговорить глава представительства – Алексей Вячеславович Снегирев. В любое удобное для вас время.
– Конечно.
Со Снегиревым этим мне еще Евсеев говорил пообщаться сразу, как на место прибудем. Он ведь не только послом был, но и управлял местной, пусть и немногочисленной, агентурой. И именно он занимался поисками нашего беглеца с того момента, как нам стало известно, в каком городе тот скрывается. А еще с ним князь должен утрясти детали встречи некоего человека. Которого я должен буду слушаться.
Так, все! Выкинул из головы всю эту пургу с видениями и пифиями! Да, это что-то значит, но что именно – мне сейчас не понять. Слишком мало данных. Так какой смысл мысли гонять? Станет легче? Не станет! Это как со страхом полетов: когда входишь на борт, бояться лететь просто нет смысла. Поскольку от тебя уже никак не зависит – штатно пройдет полет или самолет грохнется на взлете. Проще книжку почитать.
Еще минут двадцать лимузин вез нас по столице провинции. Сопровождающий чиновник наконец прекратил рассказывать истории о древнем Гуанчжоу и стал отвечать на вопросы о его сегодняшнем дне, да и о Китае вообще. Это выходило у него не в пример увлекательнее – все-таки он тут местный, а не присланный из княжества специалист. Одно только положение дел минских ванов, столь кардинально изменившееся после реставрации, меня перепахало до глубины души.
– Когда императорская семья вернула себе контроль над страной, она сделала своеобразный вывод о том положении, в котором оказалась до этого. И возложила вину за военные поражения, падение экономики и последующий раскол государства на сословие ванов. Небезосновательно, в общем-то, ведь именно они раньше управляли провинциями, а не члены императорской семьи, как сейчас. В результате император утратил контроль над провинциями, и случилось… скажем… случилось то, что случилось! Поэтому Чжу Гэнь, желая навсегда ограничить опасных и трудноуправляемых ванов, сразу же, как захватил Пекин, издал эдикт о «Новом пути». Согласно этому документу боевые маги теперь имели право развивать только одно направление своего дара: эфир, воду, огонь, металл или смерть. Любое, но только одно.
Я знал, конечно, что китайцы очень сильно мышлением от всех остальных народов отличаются, но и представить не мог, чтобы настолько. Так ослабить самое сильное свое оружие – как такое только в голову могло прийти? С другой стороны, китайский Колумб в нашем мире совершил кругосветку задолго до европейцев и чем это для него кончилось? Интригами при дворе, мучительной смертью и полным уничтожением флота, способного к длительному морскому плаванию. Вот и встретили опиумные войны со своими одномачтовыми джонками!
– Было создано новое ведомство, главной задачей которого являлся контроль за исполнением императорского эдикта. Служили в нем только обычные люди, многие из которых потеряли дома и семьи во время Эпохи Тридцати Правителей. Стоило ли удивляться, что они взялись за дело с особенным рвением? Сотни чиновников, вооруженных сильнейшими модумами, очень быстро заставили ванов пересмотреть свои взгляды на порядок в стране.
Только этого, как я лично мыслю, все равно не хватило бы на то, чтобы привести военную аристократию к полному повиновению и отказу от большей части своей силы. Слишком неравны силы даже вооруженных артефактами людей и боевых магов. Понятно, можно было по-тихому вырезать смутьянов-аристократов, но это могло привести только к геноциду, и ни к чему больше. Лунь будто услышал мои мысли, и дальнейший его рассказ расставил все точки над i.
– Конечно, ваны не горели желанием подчиняться. Но они при этом знали о силе Чжу Гэня и о том, как он расправлялся с мятежниками в то время, когда возвращал трон. А еще они знали, что у императора трое сыновей – носителей высшей магии, а младшая дочь имела редчайший дар пифии.
В этом месте рассказа чиновника мои уши сделали стойку, как у охотничьего пса. Перебивать и спрашивать у него я ничего не стал, но весь обратился в слух.
– Она могла предсказывать каждый шаг мятежников еще до того, как они совершат его. Первая попытка объединить свои силы против императора провалилась, вторая тоже. Ваны усвоили урок и не стали совершать третью – покорились.
Все. Больше ничего он по интересующему меня вопросу не скажет. Он вообще о другом говорил, а пифия к слову пришлась. Значит, пифия – это что-то вроде предсказательницы, я все верно понял. О! Майстер Экхарт из видения себя считал пророком! Это не то же самое? Скорее всего! Но отложим пока.
– Чиновники «Нового пути» взялась за дело с еще большим рвением, и спустя всего поколение империя Мин стала совсем другой страной. Развитой страной, в которой нет голодных. Спокойной страной, в которой обычные люди больше не боятся бесчинства ванов.
Закончив рассказ, Петр Лунь на секунду замер и нервно сглотнул. Что вызвало у него такую реакцию, я не сообразил, а вот причину сжатых кулаков Яньлинь и зло сверкнувших глаз ее старшего брата понял прекрасно. По сути, чиновник рассказал нам историю того, как носителей боярского дара в Китае выхолостили. И магов из Маньчжурии, до реставрации отколовшейся от Поднебесной, это просто бесило.
