Спустя несколько дней после первого разговора мы с ней встретились еще раз, и она поразила меня случившейся с ней переменой. Ни ненависти, ни желания убить. Спокойная пожилая аристократка, для которой арктический холод являлся родной средой обитания. Тогда она даже удостоила меня кивком, а Поярков сказал, что для Ирины интересы рода всегда стояли на первом месте. А больше с «мамой» я не общался.
И вот она здесь. Во плоти! Проглотившая палку женщина, которая – не будем себя обманывать интересами рода! – ничего так в жизни не хочет, как моей смерти. И которую князь отправил меня обучать. Просто космос! Да как такое вообще может быть? Кстати, если я пророк, а она приехала меня учить, то выходит, что она?..
– Спасибо, хорошо, – ровным тоном откликнулась Ирина Олеговна. – И уже вполне сносно устроилась, благодарю. Давай перейдем сразу к делу. Я займу около часа твоего времени, после чего ты сможешь заняться своими задачами.
– Как скажете. – Дурак я с ней спорить, что ли?
«Глеб, мне понадобится около часа, – послал я сообщение Самойлову. – Пока собирайтесь, я скоро буду».
«Понял тебя».
«Во избежание недоразумений должна сказать, что я тоже закапала датские капли», – следом за следователем прозвучал в голове голос «матери». По-прежнему стоящей напротив меня и рассматривающей меня с интересом натуралиста.
Да блин! Черт! Какого!..
– Пройдемте в библиотеку, – вслух произнес я.
Следующий час стал для меня настоящей пыткой. И дело даже не в вопросах, которые мне задавала Ирина Олеговна, хотя они и были весьма заковыристыми и каверзными. Дело было в моем эмоциональном состоянии. Я никак не мог отделаться от мысли, что сидящая напротив меня женщина с безупречными манерами и спокойным лицом ненавидит меня всем сердцем. Подспудно ожидая каких-то проявлений этого чувства, я сидел словно на иголках. Накручивал себя, словно первокурсник перед экзаменом.
А она вела себя как врач, принимающий пациента. Спокойный, профессиональный, чуточку отстраненный. Такой может произносить табуированные в приличном обществе слова, и они даже не кажутся таковыми.
Ирину Олеговну интересовали мои видения. В деталях. Она безжалостно заставляла меня вспоминать, как и когда они случались, что им предшествовало, в каком я был настроении перед их появлением и сколько было времени, с точностью до минуты, когда они случались. Она спрашивала о моих эмоциональных и физических реакциях, включая даже, не было ли у меня эрекции во время проявления дара.
Я отвечал. Честно и откровенно. Так уж карта легла, и мне придется сотрудничать с этой женщиной. Она – мой наставник, а значит, может научить – должна научить! – как мне с этим всем справляться. Прочитав аналитичку Алмаза, я уже знал, что дар пророческий является ответвлением дара царского. А еще я понимал, что, развивая его, я навсегда закрываю для себя боевые аспекты королевской крови. Другими словами, Шестой казни мне не видать. Это, к слову, не огорчало меня совершенно – я никогда не был в восторге даже от возможного применения оружия массового поражения. Да и для политика, коим я собирался стать, видения были полезнее Хлябей.
Под конец допроса я решился и сам задать вопрос.
– А вы сами обладательница пророческого дара?
Просто очень было интересно! Если она пифия, то почему этот факт прошел мимо меня? Это же такая фигура в политических шахматах, нет-нет да и упомянули бы ее. И жила «мама» замкнуто, у князя появлялась редко, и то по семейным делам, а никак не по рабочим.
– Это не твое дело! – чеканя каждое слово, произнесла Ирина Олеговна. Кажется, на миг она утратила контроль над собой – на меня глянула настоящая ведьма! Тут же, впрочем, вернувшая на лицо маску безразличия и добавившая спокойным голосом: – На сегодня мы закончили. Первое занятие завтра в шесть утра. Можешь быть свободен.
Отпустила меня, будто слугу! Хотя она ведь и считала меня «безродным» пришельцем, занявшим тело ее сына. Но я не стал показывать гонор и просто по-тихому смылся. С облегчением вздохнул, только когда оказался в кабинете Снегирева с уже собравшейся там командой. И первым делом вывалил свое раздражение на окружающих:
– Кому пришло в голову выдать Ирине Олеговне датские капли?
– Но она потребовала! – с покаянным видом привстал денщик. – Что мне было делать, боярин?
– Позвонить и спросить у меня! – рявкнул я, понимая абсолютную несправедливость своих слов в тот же миг, что произнес их. Как мог Василий перечить госпоже Антошиной, если я сам этого сделать не могу?.. – Проехали, – сбавил я обороты. – Давайте доклады по очереди. Вслух!
Прежде чем кто-то начал рассказывать о своих успехах, вылезла с вопросом Яньлинь. Личико маньчжурской эльфы светилось любопытством и святой уверенностью привлекательной женщины в том, что она имеет право задавать бестактные вопросы.
– У тебя сложные отношения с матерью, Игорь?
Под маской безразличия Самойлова скрывался едва сдерживаемый смех. Из всей нашей компании только он да еще, пожалуй, мой денщик были полностью осведомлены о том, насколько упомянутые отношения были непростыми.
– В некотором роде, коллега, – особенно выделяя последнее слово, ответил я. Чувствуя себя при этом полным чудаком, но понимая, что все эти игры в симпатию сейчас крайне неуместны. – Докладывайте!
Тень обиды появилась на лице берсерка всего на долю секунды. Но и ее хватило, чтобы у меня окончательно испортилось настроение.
А между тем надо бы радоваться. Я бы сказал, отработали мои люди великолепно. И вкупе с информацией, полученной от черного, прошу прощения, обсидианового копьеносца Ло Яо, мы теперь знали очень много. Более того, нам было известно, что господин Топляк сегодня вечером собирается на встречу с неким деловым партнером.
Добыча принадлежала маньчжурам, кстати. Кто-то из диаспоры имел должность прислуги в сорок восьмой башне, где проживал наш беглец. И слышал, как тот договаривался о встрече по телефону. Десять часов вечера, отель «Байлянь» – деловой район города, не так чтобы и далеко. Зная место, мы могли взять нашего Потрошителя и на том закончить дела в Гуанчжоу. Тем более что Глеб, пользуясь услугами триады, сумел даже выяснить, в каком номере произойдет рандеву.
Однако именно он предложил прежде захвата понаблюдать за встречей. Поскольку – тут он не был до конца уверен – на ней мог присутствовать еще один наш старый знакомый – Михайло Арцебашев.
– Серьезно? – Я даже забыл про все неурядицы сегодняшнего дня! – Бывший воевода в Гуанчжоу?
– Игорь, я не уверен, – повторил Самойлов. – По описанию – он. И если это так, брать Топляка опасно. Ты же понимаешь уровень Михайлы Генриховича?
Ну еще бы! Первый боевой маг княжества! Евсеев отзывался о его даре с большим пиететом. И признавал, что в поединке вряд ли бы с ним справился. А я, в свою очередь, не был уверен, что смогу выиграть схватку с Евсеевым, хотя потенциально был много сильнее его. Но опыт! Месяц использования мною дара против двадцатилетней практики нынешнего воеводы и более чем полувековой – у бывшего!
