7
Припрятывая мобильный телефон от рук вероятных «реквизиторов», он совершенно растерял последние силы. Потому обратно к свету фонаря уже выбрался, чуть ли не ползком.
Опять же, сделав это лишь с помощью своих недавних спасителей, подбодривших странного пациента бодрыми возгласами о скором покое и отдыхе от всех выпавших на его долю испытаний:
— Вот и медики вернулись.
— Тебя первого сейчас с ними отправим!
Успокоившись после вынужденного ползанья по земле под сиренью, Круглов теперь не возражал ни против чего:
— В том числе и против такой, уготованной ему, участи.
Совершенно спокойно, не ропща, он вытерпел и погрузку на носилках в салон санитарной «Газели», и езду в микроавтобусе под звуки серены на её крыше, до больницы.
Так же, как само собой разумеющее, перенёс он и первую, совершённую над ним, медицинскую процедуру, когда врач, торопясь сделать это как можно быстрее, просто протерев грязную руку пациента ваткой, смоченной спиртом, «вкатил» ему укол шприцем.
Только потом был санитарный пропускник с его душевой камерой и полной сменой прежней одежды на стандартную больничную пижаму.
8
В палате, куда поместили нового пациента, он, как стало понятно Борису Круглову, был уже далеко не первым пострадавшим, доставленным сюда прямо с пожара.
На соседних койках Борис разглядел троих соседей, которые лежали «в полной отключке» от действительности.
А по ожогам, о которых говорили повязки, пропитанные лекарственным препаратом, можно было догадаться о их профессии пожарных.
И ещё на одно обстоятельство обратил своё самое пристальное внимание, только что доставленный в палату, пациент:
— Лица всех троих явственно отливали желтизной.
— Как выглядит он сам? — Борис Круглов узнать не смог по причине полного отсутствия под руками зеркала.
А потом уже ему стало вовсе не до этого.
Место на руке, куда врачом была сделана ему первая инъекция, стало болеть всё больше и больше.
Когда жжение оказалось просто нестерпимым, на жалобный зов Бориса Ивановича пришла медсестра, уже с готовым шприцем в руках, так как, видимо, прекрасно знала по собственному опыту о последствиях такого экстренного лечения.
Она сделала Борису Ивановичу еще один укол, после которого снова, уже в который раз за эти сутки, всё поплыло перед глазами человека, чудом выжившего в адском пламени.
И он, как это было видно со стороны медицинскому персоналу, превратился в точное подобие своих соседей по больничной палате, не просто изменился с лица, но, как и они, ушёл во временное беспамятство. При этом, всё сильнее покрываясь болезненной желтизной.
Глава пятая
1
В ночь страшной техногенной аварии, случившейся на ракетном полигоне, нашлось немало забот для заместителя директора Химзавода по быту Сергея Покровского.
Ведь, наряду с прочими экстренными делами, его основной функцией организатора социальной сферы коллектива предприятия теперь стало и решение неотложных вопросов, то и дело возникающих при госпитализации и дальнейшем лечении людей, пострадавших во время взрывов ракетного топлива и пожаре на ряде участков поля утилизации изделий.
Потому Сергей Сергеевич на время приёма, как выживших людей, так и покойников, погибших на территории предприятия, окончательно, до завершения всех спасательных операций, переместился из своего дома в ведомственную медико-санитарную часть.
…Эта, довольно крупная по числу коек в стационаре, оснащенная всем необходимым самым современным оборудованием, больница сразу создавалась исключительно для нужд именно тружеников оборонного комплекса.
— С тем прицелом, — понимали они. — Чтобы никто посторонний не смог увидеть последствия производственных травм.
Не должны были даже в принципе неосведомлённые горожане, не дававшие подписку о неразглашении государственной тайны, даже случайно услышать среди охочих до разговоров больных что-либо запретное.
— Такое, о чём среди чужаков нельзя было и рта раскрыть, — рассуждали между собой, медики этого особенного лечебного учреждения. — Тогда как заводчанам нечего скрывать друг от друга ни в горячечном, не дай Бог, бреду, ни в ясной памяти!
Однако в полной мере такая предусмотрительность проявилась именно теперь, когда десятки раненых попали в палаты интенсивной терапии. И ещё больше оказалось в особом здании на охраняемой территории лечебного учреждения.
2
С больничного морга Сергей Покровский и начал свой повторный визит в медсанчасть предприятия.
Вначале, как только стало известно о катастрофе, он примчался сюда, чтобы распорядиться о немедленной выписке на амбулаторный режим всех, уже выздоравливающих лиц:
— Чтобы немедленно освободились места для спасателей, пострадавших на чудовищном пожаре.
И вот теперь Сергей Сергеевич лично убедился в невообразимых последствиях случившегося на испытательном стенде:
— Ничего более страшного ему прежде видеть не доводилось!
Хотя и ранее случались и техногенные аварии, и просто несчастные случаи, когда всего лишь по нескольку человек оказывались инвалидами или погибали, требуя предельного вмешательства социальной службы Покровского, и имевшей всё необходимое и для совершения ритуальных обрядов.
Ведь их организацию тоже приходилось брать на себя заводу, имевшему отношение к очередной трагедии.
Теперь же, судя по всему, траты на такие расходы должны были превысить все прежние лимиты.
Записав в блокнот, заметно возросшее за последние часы, число погибших, уже доставленных в морг, заместитель директора предприятия велел своим подчинённым — врачам-танатологам, составить полный список доставленных к ним покойников.
А ещё велел дополнительно уточнить былую принадлежность при жизни каждого из этих лиц, непосредственно к пожарным подразделениям, принимавшим участие в тушении на заводе глобального возгорания и спасении пострадавших.
— Обязательно сделаем, Сергей Сергеевич, как велено — заверили его. — Управимся в самое скорое время!
Своих-то — заводских работников полигона, кого успели уже отыскать, он сам знал в лицо:
— И был готов лично побывать в семьях, чтобы выполнить там свою скорбную миссию?
— Известить родных о случившейся трагедии.
Опознавал он их — и сильно обгоревших, и не очень, но тоже лежащих на оцинкованных столах холодильного отделения морга, просто проходя мимо покойников.
Правда, сам был в специальном защитном облачении.
При этом Сергей Покровский вдвойне неловко чувствовал себя в таком особом защитном костюме из пластика, что применяются обычно только в условиях высшей степени биологической опасности:
