– Да, по той самой тропе. Помнишь, я говорил?
– А зачем?.. – начала было я, но осеклась, догадавшись: – Мне ведь тебя ни о чем нельзя сейчас спросить?
Бедное мое сердце еще от первого потрясения не отошло, как опять затрепыхалось, словно огонек свечи под порывом ветра: Ран приготовил мне новое испытание.
– Будет лучше, если я пока промолчу. Ты все узнаешь вечером.
Я думаю, он увидел, как мое лицо побелело. Я почувствовала, как закружилась голова. Гора воздушников в прошлый раз оставила в памяти самые неприятные воспоминания.
– Если хочешь – отложим на несколько дней?
– Нет… – Я качнула головой и уже уверенно повторила: – Нет! Чем быстрее, тем лучше.
Ран протянул было руки, чтобы шутливо обнять, но, вспомнив недавнюю мою реакцию, просто поправил капюшон на мантии.
– Смелый дружище, – сказал он весело, но с ноткой нежности. – Давай провожу тебя, а то мне не нравится, как ты побледнела.
Думаешь, мне нравится, Ран? Очень хочется выглядеть невозмутимой сорвиголовой. Снова шагнуть с горы в пропасть, если понадобится. Приподнять иронично бровь, сказать скучающим тоном что-то вроде: «Хм, неужели опять придется полетать?» – и шагнуть. Так нет же, я уже отчаянно трушу.
На занятиях я едва слышала, что говорят преподаватели. Даже на любимом предмете «Введение в Бестиарий» не смогла ответить на простейший вопрос, и старенький магистр Корр, сокрушенно покачав головой, влепил мне «скверно».
– Что с тобой, Кора? – допытывалась у меня Вита во время обеденного перерыва.
– Ты совсем ничего не ешь, – подхватила Норли. – Кстати, ты будешь доедать этот кусочек курочки?
– Не, не хочу, забирай, – это я пухленькой Норли, а Вите только улыбнулась. Мне очень хотелось рассказать о грядущем сегодня испытании, но я понимала, что делать этого не стоит.
В круглое здание песочного цвета, где зимой проходили тренировки, а иногда театрализованные представления, поставленные силами студентов, уже стекались желающие позаниматься. У входа образовался затор: узкие двери не пропускали больше нескольких человек за раз. Людской водоворот затянул меня, плечи и бока оказались стиснуты со всех сторон.
Эх, надо было встретиться с Раном на нашем прежнем месте – у корпуса огневиков. Но я, зная, что никогда не прихожу вовремя, побоялась, что совсем заморожу Рана, пока он меня дождется.
Поэтому я маленькими шажками продвигалась вперед, выслушивая негодование других, не таких терпеливых стихийников. Некоторые возмущались в голос:
– Темные их возьми! Надо тогда расписание на тренировки составлять! Вот, посмотрите, малышня прет напролом.
Это обо мне, что ли?
– А по-хорошему, приоритетное право должно быть у старшекурсников!
Вот брюзга! И никуда не спрятаться от него.
Вдруг я почувствовала, как кто-то больно ткнул меня в бок. Я первые секунды думала, что это, вероятно, случайность – мало ли кто что перепутал в таком столпотворении. Но толчок повторился, а следом за ним жесткие пальцы ухватили кожу на моем предплечье, выкрутили так, что я задохнулась от боли. Растерялась, не могла даже крикнуть. Да что там – даже голову не могла повернуть, чтобы понять, кто это и что происходит.
Все скоро прояснилось.
– Идешь на тренировку к повелителю болотной жижи? – ехидно прошептал в ухо мерзкий знакомый голос.
Вик! Он мог безнаказанно и незаметно толкать и щипать меня, вплотную притиснутый толпой.
– Спорим, я знаю, чем вы на самом деле занимаетесь!
Он стоял так близко, что я чувствовала, как его дыхание сдувает волосы со лба. Навис прямо надо мной. Снова ущипнул, теперь уже за плечо, которое словно обожгло раскаленным углем. А может, и на самом деле обожгло – Вик и не на такое способен.
Я вскрикнула, пытаясь обернуться. А на меня оглянулась девушка, стоящая впереди.
– Тсс, маленькая пустышечка, – прошептал Вик с наигранной, отвратительной ласковостью. – Тихо, тихо, тихо.
– Чем мы занимаемся? Ты что, ненормальный, Вик? Все это знают! Даже директор!
– О, я совсем не про эти игры «Преврати пустышку в огневушку», я про другое. Одно слово отцу Рана или твоему отцу, и ваши милые игры закончатся навсегда.
– Да ты про что… – Я совершенно не понимала, о чем он толкует, а потом вдруг будто кипятка хлебнула – во рту пересохло. – Да ты что! Ты с ума сошел! Мы с Раном никогда…
Что за глупости! Никому и в голову бы не пришло так думать о нас. Ран мой наставник и друг семьи! Как он может!
И в то же время я понимала, если этому подлому существу, каким является мой недалекий, но злобный однокурсник, придет в голову испортить нам жизнь, то его ничто не остановит.
– Чего ты хочешь? – прошептала я.
– Ничего такого. Поиграть с тобой, маленькая пустышечка. Быть уверенным, что о моих играх никто не узнает. Ни директор, ни Ран. Никто и никогда. А иначе…
– Тебе никто не поверит…
– Хочешь проверить?
Он снова защипнул кожу на моем плече двумя пальцами и вывернул ее.
– Тихо, тихо, тихо… Тсс… – приговаривал он, пока я пыталась не застонать. Слезы все равно потекли из глаз, тут я уже ничего не могла поделать.
Люди, обступившие меня со всех сторон, ничего не замечали. Со стороны мы казались просто двумя студентами-огневиками, беседующими о чем-то. Наверное, это выглядело довольно мирно: высокий рыжеволосый парень наклонился над расстроенной однокурсницей. Наклонился и утешает, гладит по плечу. Сама забота…
Я не знаю, сколько это продолжалось, едва ли долго – все ждущие своей очереди на вход медленно, но верно продвигались вперед. И вот наконец тесный проем пройден. Вик выпустил меня.
– Смотри, бездарница! Одно лишь слово, и ты пожалеешь.
Ран первый увидел меня. Я почувствовала, как лезвие деревянного меча плашмя легло мне на плечо.
– Все, Корюшка. Бестия сцапала тебя!
Мы часто шутили так: смысл состоял в том, чтобы застать противника врасплох. Выигравший получал преимущество на тренировке. Обычно я, попавшись, начинала гоняться за Раном, пытаясь если не проткнуть его мечом, так хотя бы попытаться это сделать. Он хохотал и уворачивался.
Сегодня мне было не до смеха.
– Что-то случилось, Кора?
– Нет, все хорошо…
Я смотрела в сторону, но Ран все равно заметил, что мои глаза покраснели. Проклятый Вик. Не сумел открыто испортить мне жизнь – начал действовать исподтишка. Я понимала, что никто бы не поверил его грязным сплетням… Но рисковать не хотелось.
Ран все понял по-своему.
– Кора, на тебе лица нет. Давай отложим.
Но отступить сейчас означало бы, что Вику удалось меня сломить. Я не дам ему это сделать!
