Судя по тому, как вилял хвостом демон, он рассчитывал славно порезвиться.
— Послушай, Мордик... Мы будем вести себя естественно, пойдем легко и свободно, но, как только они раскроют маскарад, мы бросимся вперед, заберем Индсорит и прыгнем во Врата. Ты выведешь нас... вот зараза, через Усбанские Врата, наверное. Как можно дальше отсюда. В Трве сейчас должно быть очень красиво.
Демон заскулил, то ли несогласный со всем планом, то ли с тем, что дело обойдется без кровопролития.
— Но если ее убьют... — София готова была умертвить каждого на этой площади и даже во всем городе, но вряд ли такая перспектива заставила бы демона охотней помогать в спасении. — Если ее убьют, Мордик, мы все равно прыгнем во Врата, сразу же. Но пока она жива, будем сражаться за нее, а это означает, что ты можешь съесть столько, сколько пожелаешь. Нарасти мясца на косточки.
Мордолиз гавкнул, соглашаясь по крайней мере с этой частью плана. Расправив принесенный Борисом оранжевый плащ городской милиции, наброшенный поверх кольчуги, которую она забрала у кого-то по дороге из замка, София пристроилась в хвост процессии и зашагала к Вратам. Впереди от толпы отделился еще один человек и, подойдя к первому, заспорил с охранниками, не пускавшими их к Народной Стае и привязанной к столбу королеве. Они никак не унимались, и один из членов совета поднялся со своего места, чтобы узнать причину скандала.
Не слишком удачный отвлекающий маневр, но лучше, чем совсем никакого. София могла пройти с другой стороны, где между ней и Индсорит не осталось охранников. Дойдя до края Врат, она подняла расколотый щит и дерьмовый меч, прихваченный заодно с кольчугой. София двинулась слева от Врат, но Мордолиз, своенравный монстр, залаял как недорезанный и поскакал вправо, где кучка охранников разбиралась с двумя чудаками, вышедшими из толпы. Один из возмутителей спокойствия оказался кремнеземцем, с длинными седыми волосами, как у племянника Марото, но Софии было не до него — она решила воспользоваться вмешательством Мордолиза, чтобы быстро пройти с другой стороны Врат.
Там стоял на посту лишь один охранник, но ее заметили сразу несколько человек из Народной Стаи и вскочили, указывая. Ну и пусть. София бросилась вперед — как в старые добрые времена, начала атаку без четкого плана и реальных шансов на успех. Оба палача уже были на ногах, но, по крайней мере, еще никто не встал между ними и Холодной Софией, Баньши-с-Клинком.
Глава 18
Молния ударила в храм Пентаклей, дугой скатилась по его крыше в форме морской раковины и рассыпалась паутиной перед открытыми, несмотря на штормовую ночь, дверями. Позади храмовой лестницы вспышка ослепила арьергард тотанской армии, бредущий по полям в сторону Осеннего дворца. Чи Хён поднялась на верхнюю ступеньку, ее глаза заслезились от запахов грозы и влажной земли, чавкающей под ногами захватчиков. Мохнокрылка снова уселась у нее на плече, чтобы набраться сил перед битвой, а может, ей просто не нравилось летать под таким сильным дождем.
Вот они и дома. Больше того, Юнджин подтвердила точность своих предсказаний; на такой удачный момент возвращения Чи Хён даже не рассчитывала — Джекс-Тот уже расчистил для нее дорогу к Отеану, и оставалось только отправиться следом и потребовать голову императрицы.
Как ни заманчиво позволить тотанцам и непорочным ослабить друг друга, а потом разбить обе армии, такой хладнокровный расчет не подходит для горячего сердца смертной... Ну хорошо, сначала она так и хотела поступить, когда Юнджин в ведьмовском трансе поведала, что Отеан осажден армией чудовищ, но это случилось больше года назад, и в последующие месяцы Чи Хён отказалась от первого побуждения. Она поклялась любой ценой отомстить ненавистному врагу, но если ради собственной выгоды постоять в стороне, когда тотанцы будут убивать ни в чем не повинных жителей, то чем она лучше императрицы? Кроме того, ее верные кобальтовые, вероятно, все еще в отеанском плену.
И все же не стоит давать сигнал к атаке прямо сейчас. Лучше подождать, когда тотанцы подойдут по полям к Осеннему дворцу, чем предупредить их об опасности с тыла. Врата дают определенное преимущество, но нельзя забывать о том, что это настоящее бутылочное горло. Это пригодится, когда она займет трон Самджок-о. Если построить казарму рядом с храмом, сотня солдат сможет защищать Врата сколь угодно долго, какая бы огромная армия ни пыталась прорваться через них. Хватило бы и десяти отборных бойцов, но со временем они бы устали от убийств, и их все равно пришлось бы сменить.
— Ух ты!
Чи Хён вздрогнула, услышав голос Хёри, и хотела было отругать ее, пришедшую без команды, — что будет, если ее семья решит, что можно не исполнять приказы? Но, увидев восторг на лице младшей сестры, вдохнувшей душный воздух Непорочных островов, Чи Хён вместо упреков крепко обняла девочку. То есть бывшую девочку — эта женщина, одна из лучших ее капитанов, стала такой же старой, какими были их отцы, когда все только начиналось.
— Думаешь, они уже прорвались через внутреннюю стену? — спросила Хёри, куда лучше разбиравшаяся в тактике, чем сестра, и придумавшая план этого боя.
— Давай заберемся на крышу храма и посмотрим, — предложила Чи Хён. — Чхве показывала мне, как это делать, еще до того, как мы в первый раз прошли через Врата. Мы смотрели сверху, как солнце восходит над дворцом. Хватаешься вот за эту балку, потом подтягиваешься и...
— Нельзя подниматься на крышу в такую грозу, — произнесла Хёри голосом их первого отца... и лукаво добавила голосом второго: — Генерал.
— О боги! Помнишь, как мы с тобой залезли на поющую пирамиду к северу от Тёрбида, а Сасамасо ругалась, точно...
— Это сигнал нам, — перебила Хёри.
Проследив за ее взглядом, Чи Хён поняла, что их появление на лестнице храма не осталось незамеченным. С полдюжины демонов с вытянутыми телами отделились от марширующего войска и повернули назад, выяснить, что происходит. Вот и началось. Чи Хён не сомневалась, что мечу не терпится очутиться в ее трехпалой руке, точно так же как и ей не терпится ощутить рукоять.
— Ты, наверное, хочешь... — начала Хёри.
— Нет, это сделаешь ты, — ответила Чи Хён, дрожа от волнения, какого давно не испытывала.
Никто не станет отрицать, что она стала опытным воином, закаленным в сотне сражений, но эта битва — особенная. А если все получится, то станет для нее и последней.
— Есть, генерал!
Хёри прошмыгнула обратно в храм, преодолев бездну между двумя мирами быстрее, чем сама Чи Хён успела бы добраться до подножия лестницы. Младшей так нравилось командовать, что Чи Хён давно ушла бы в отставку, если бы не пообещала первому отцу, что приведет сестер домой. Он куда больше собственной дочери верил в ее способности, и она не смела нарушить клятву, данную умирающему. Если бы он продержался немного дольше...
Хёри привела под уздцы Шаграта и Териона. С тех пор как Чи Хён заслужила уважение Шаграта, он пронес ее через множество битв. Сестры назвали своих скакунов ужасными панголинами, хотя сходства было не больше, чем у монстров, скачущих сейчас к храму, с лошадьми. Шаграт обнюхал Чи Хён, она погладила черную чешуйчатую голову, затем поставила ногу в стремя и вскочила в седло. Пока она поправляла древко знамени в бандольере, подоспела первая дюжина кобальтовых всадников; они спустились по ступенькам и понеслись галопом вперед, чтобы перехватить атакующих монстров с нефритовыми глазами. Прежде чем Хёри успела возразить, Чи Хён поскакала за ними, вовсе не собираясь врезаться в задние ряды тотанцев. Ей просто очень хотелось, чтобы непорочные на стенах города увидели развевающийся кобальтовый флаг и поняли: спасение пришло из тех самых Врат, куда они однажды ее загнали.
