Глава 28
Пурна заморгала слипающимися глазами, не в силах поверить, что именно теперь, в самом конце приключений, седая лисица снова появилась в ее песне. Строго говоря, София не принадлежала к числу тех, с кем у нее не сложилось. Даже если бы Пурна очень захотела, такая связь причинила бы куда больше бед, чем можно уместить в седельных сумках небесного демона. Но увидеть знакомое лицо было все же приятно. Даже если это лицо перевернуто вверх тормашками — во всяком случае, с точки зрения Пурны, подвешенной к потолку пещеры за щиколотки.
Она попыталась позвать Софию, но паутина, в которую ее запеленали, у рта была накручена особенно плотно. Вряд ли это просто случайность, как и то, что Принца привязали к ее груди, словно нежного младенца. Стараниями Ассамблеи вексов Пурна и ее друзья висят над Вратами, словно еще не вылупившиеся бабочки. Получается, зря она рассказала все, что знает о Хортрэпе. И это лишний раз подтверждает общеизвестное: ни один сомнительный с точки зрения морали поступок не останется безнаказанным, даже если ты всего лишь злоупотребила доверием ужасного пожирателя демонов.
Что за дурацкий день!
И без того поганая ситуация сделалась еще хуже, когда на зиккурат приковыляла старая карга, которую они недавно взяли в плен. Разумеется, Пурна и не ожидала, что злобная бессмертная ведьма проявит снисхождение, если не забывать о том, как они сами ей угрожали, прежде чем поменялись с ней местами. Ой, бросьте, не такая уж Пурна наивная! Нет, больше всего ее распалило то, с какой легкостью вонючая жрица прошла по краю Врат и заняла свое место в загадочном ритуале. А ведь они так долго таскали эту ленивую задницу по проклятым джунглям, поверив, что она искалечена!
Тревожные события вышли на новый виток, когда из Врат выскочил еще один жуткий старик, несущий в тощих руках не кого иного, как Хортрэпа. С этого момента одержимые демонами ведьмы утратили всякий интерес к допросу Пурны или приготовлениям к ритуалу и набросились на того, о ком собирали сведения.
В этот день Пурна насмотрелась такого дерьма, что и во сне не приснится. Но то, что вексы выделывали с отчаянно оравшим Хватальщиком, заставило ее зажмуриться, иначе бы она непременно узнала, что бывает, когда ты блюешь, вися вниз головой с кляпом во рту. Последнее, что она успела увидеть, — как шайка древних маньяков отрывает бледную плоть Хортрэпа, словно он слеплен из глины или воска. И еще больше, чем разбрызганная во все стороны черная кровь, пугали зловонные облака спор, что поднимались от его зияющих ран.
Казалось, Ассамблея вексов окончательно забыла о троих смертных, подвешенных над Вратами, но ни Лучшая, ни Гын Джу, ни даже маленький смельчак Принц не собирались напоминать хозяевам о своем существовании. Увы, они не успели воспользоваться появлением их бывшего собрата, которое отвлекло упырей. Вексы быстро устали терзать Хватальщика и поместили то, что от него осталось, на один из тронов. Тот худющий мерзавец, что принес Хортрэпа, сиганул обратно во Врата, а остальные десять разбрелись на свои посты, расположенные по краям мглистой ямы и на перекинутых через нее мостиках, чтобы продолжить ритуал, уже дважды прерванный появлением смертных. Вероятно, Софии теперь предстояло проверить, правду ли говорят о третьей попытке, но Пурна невольно отметила, что Ассамблея вексов оказала Холодному Кобальту куда более вежливый прием, чем Хортрэпу или ее компании.
Однако упыри сами себя оставили в дураках, потому что Пурна решила воспользоваться для спасения тем же оружием, из-за которого и угодила в эту заваруху: собственным ртом. Пока вся перевернутая вверх ногами Ассамблея вексов суетилась вокруг Софии, Пурна грызла пахнущую помоями паутину и силилась раскачаться, энергично двигая связанными руками и ногами, чтобы предупредить Лучшую и Гын Джу о появлении возможной спасительницы. Принц, молодчина, тоже изо всех сил корчился на ее груди. Пурна помнила, с какой быстротой и легкостью их скрутили тотанские жрецы, и не знала толком, что будет делать, если сумеет освободиться. Но была уверена в одном: герои не должны висеть просто так, когда можно заслужить славу. Или что-то вроде славы, по крайней мере. Учитывая то, что всего один из этих уродов одолел и притащил сюда ужасного Хортрэпа, точно безобидный мешок с картошкой, она сомневалась, что София долго продержится против Ассамблеи вексов. Но это же не повод остаться в стороне, когда Баньши-с-Клинком примет свой последний бой. Пурне нужно всего лишь освободиться от пут, не свалившись при этом в Изначальную Тьму, потому что пленников подвесили аккурат над пустой серединой пентаграммы из костяных мостов.
Она опять набрала полный рот зловонной паутины, искренне надеясь, что будет не слишком тошно.
Пурна раскачивалась как умалишенная, ударяясь в Лучшую и разрывая паутину, на которой та была подвешена к потолку, словно окорок в коптильне. Стукнет посильнее, и кремнеземка упадет прямо в Изначальную Тьму. Вот же гадство! Ведь она так ловко прорезала себе лазейку в липкой сети, которой оплели ее демоны-лобстеры! Да, живые боги Джекс-Тота одолели ее еще до того, как она успела схватиться за солнценож, но в своей гордыне сочли излишним разоружить. Наверное, хотели, чтобы оружие упало во Врата и отдало свою священную силу преисподней.
Но теперь все это оказалось ни к чему, потому что Пурна продолжала тупо раскачиваться и биться в нее еще сильней, чем прежде. В паутине, которую Лучшая и сама тщательно ослабляла, образовалась достаточно широкая брешь, и кремнеземка вывалилась, как потроха из распоротого брюха сернобыка. Лучшая кувыркалась в воздухе, стараясь прицелиться в кого-нибудь из тотанцев и метнуть солнценож, прежде чем ее поглотит Изначальная Тьма...
Она приземлилась на костяной мост. Упала на локоть, и рука сломалась с громким щелчком. Должно быть, Пурна успела толкнуть Лучшую и этим спасла от падения во Врата. Надо поблагодарить девчонку — в Медовом чертоге Черной Старухи у них будет для этого время. А сейчас надо сесть на липкой дорожке из позвонков и отвести назад неповрежденную руку, чтобы послать солнценож в сердце облаченного в мантию призрака, стоящего перед ней на мосту.
Но не успела Лучшая швырнуть свое оружие, как невидимая сила швырнула ее саму. Не во Врата, благодарение Падшей Матери, а через всю верхнюю площадку зиккурата, на тот самый трон, где съежилась жалкая тень Хортрэпа. Что-то хрустнуло то ли в кремнеземке, то ли в ее живой подстилке, и Лучшая из клана Рогатых Волков оборвала свою песню.
София ожидала, что из подвешенного над Вратами кокона кто-нибудь выберется — кто угодно, только не кремнеземка. Толстый тотанец, что стоял перед ней, даже не оглянулся на эту помеху. А один из его собратьев на краю Врат просто взмахнул рукой, и крупная охотница полетела прямо в Хортрэпа. София невольно поморщилась от треска, с которым они столкнулись.
— София! — завопил кто-то из другого кокона. — София! На помощь!
— Что это за хрень? — обратилась София к тучному жрецу и указала молотом на два мотка шелка. — Кто бы там ни был, снимите их, освободите и дальше ведите себя как цивилизованные люди. В таком порядке. Иначе все вы через минуту будете мертвы, это я обещаю.
