Я его сразу узнал!
Это водитель моего такси!
Я воскликнул:
— Антуан!
Он посмотрел на меня, на весы, быстро оценил ситуацию, и с улыбкой сказал нам:
— Да, я Антуан, капитан вашего самолета. Добрый день маленькая принцесса! Вижу, вы здесь скучали без меня.
Аните он понравился с первого взгляда. Она выскочила вперед и сказала:
— Да! Да! Мы все здесь скучаем без вас.
— Как зовут тебя?
— Я Анита! И мне не терпится взлететь! Я так хочу нарисовать радугу!
Капитан улыбнулся:
— Первый раз мне тоже не терпелось парить высоко над облаками. Так, чего же мы ждем? Полетели! Моторы моего самолета прогреты и крылья крепки!
Тут вмешалась горилла:
— Не торопитесь, капитан. С ней еще этот…
Вместо меня ответила Анита:
— Это Николай!
Антуан посмотрел на меня.
— Здравствуй. Мы с тобой уже виделись, — сказал я.
Он удивился:
— Правда? Я не припомню…
Я сказал:
— Ты меня дважды за день возил на своем такси. У меня даже визитка есть. Ты еще мне сказал на прощание, что мы сегодня встретимся третий раз.
Антуан ответил:
— Такси? Как странно. Я каждую ночь вижу сон, в котором я таксист, езжу по безобразному городу и развожу всяких… И визитка у меня была во сне, но тебя я не помню.
Я был удивлен:
— Так, значит, твой сон моя явь! Чей же сон здесь и сейчас?
Горилла сказала раздраженно:
— Это не сон! У него лишний вес. Выбить невозможно. Его нельзя пускать в самолет.
Анита попросила еще настойчивее:
— Пожалуйста, капитан! Он, чуть не умер от первого удара этой битой.
Вдруг Антуан согласился:
— Так и быть. Возьмем его с собой. Конечно, есть вероятность, что самолет упадет, но это для меня не в первый раз.
Анита пришла в восторг:
— Антуан! Какой ты добрый! Ты правда падал?
Он ответил:
— Еще бы! Мой самолет падал пятнадцать раз… Приходилось перевозить и более тяжелый груз…
Горилла издала огорченный рев и сказала со злорадством:
— Приятного падения…
Анита прыгала от радости:
— Ура! Ура! Ура! Спасибо, капитан! Я потом тебя нарисую!
А горилла объявила в микрофон:
— Посадка в самолет окончена.
Для кого она это сделала? Аэропорт ведь был пустой…
Вторая Глава
Ночной полет
Вскоре после этого мы стояли у небольшого самолета с крутящимся пропеллером. Анита подпрыгивала от радости, а Антуан похлопал самолет и сказал:
— Посмотрите, вот это моя гордость — Кодрон-Симун шестьсот тридцатый. Один мотор и целых триста лошадиных сил. Стальные лонжероны. Летает с невообразимой скоростью — триста километров в час.
Анита восторженно переспросила:
— Триста лошадиных сил и триста километров в час?! Если в карету принцессы запрячь триста лошадей, и кучер разгонит этих лошадей до скорости триста километров в час, то они смогут поднять в воздух принцессу, и она полетит?
Антуан ответил:
— Наверняка, так и будет! Но сейчас мы не в карете принцессы, а на моей птичке. Она может держаться на высоте шести километров с помощью этих крыльев с размахом в пять метров!
Анита опять пришла в восхищение:
— Шесть километров! Это выше облаков? Я хочу, чтобы мы летели над облаками! И я посмотрю сверху вниз и увижу всю землю, а потом нарисую и подарю маме.
Антуан напомнил ей:
— Не забудь нарисовать и меня! Ты обещала!
— Тебя нарисую на фоне радуги, которую мы там увидим…
Тем временем я ерзал от беспокойства. Идея полететь на этой рухляди с подозрительной мощностью в триста железных лошадей мне уже не нравилась. Конечно, я ожидал, что нас посадят в современный надежный лайнер, но никак не в жестяное корыто, которое вряд ли могло уверенно держаться в воздухе.
Тут капитан повернулся ко мне и сказал:
— На этом жестяном корыте я облетел половину вселенной и достигал дальних звезд!
Это меня сильно смутило. Он читает мысли? Возможно, я его оскорбил.
Но он продолжил приветливой улыбаясь:
— Это не просто самолет, а орудие самопознания. Крестьянин познает себя с помощью мотыги, астроном — благодаря телескопу. Для меня же самолет — самый мощный инструмент для понимания собственной души! Будьте уверены, моя птица надежно плавает по еле заметным лучам далеких солнц, скользит по лунным протокам и может привести вас к самым глубоким закоулкам вашего бессознательного. Однако хватит поэзии. Небеса ждут нас! В путь, друзья! И помните, что я беру вас с большим излишком багажа!
Упоминание о моем весе вызвало раздражение:
— Что вы все бредите про какой-то груз? Ничего у меня нет, и в себе я ничего лишнего не чувствую!
Антуан ответил приветливо:
— Раздражение кипит в тебе, как чайник. Это и есть твой тяжелый саквояж. Там еще у тебя чемодан негодования, рюкзак ревности и большой сверток пагубных страстей.
Пока мы беседовали, Анита забралась в самолет и теперь позвала нас из открытого иллюминатора:
— Пожалуйста, полетим скорее, я хочу увидеть закат в небе!
Капитан радостно ответил ей:
— Обожаю летать на закате! В путь!
Антуан посадил меня рядом с Анитой, помог застегнуть ремни, закрыл иллюминаторы, двери и, устроившись на потертом сидении для пилота, выдал нам два шлема:
— Наденьте мыслерациии. Я их мастерил сам. Очень полезная штука в полете. Когда мотор ревет, как зверь, трудно общаться. Надо кричать во все горло. А с помощью мыслерации все просто! Я думаю, а вы слышите мои мысли! Вы думаете — я слышу ваши! Вот и будем общаться мысленно!
Анита пришла в восторг:
— Капитан Антуан, ты настоящий гений! Если бы ты учился в нашем классе — учителя были бы без ума от счастья! Тебя бы послали на конкурс юных изобретателей, и директор передал бы тебе диплом в золотой рамке, а завуч вывесила бы твой портрет на доске почета!
Антуан ласково улыбнулся Аните и ответил:
— Спасибо, дорогая! Я был бы счастлив, учиться с тобой в одном классе! А теперь проверим мыслерации.
В голове у меня сразу заиграла музыка веселых мыслей Аниты и солнечная доброта капитана. Но девочка тем временем хмуро посмотрела на меня, и я услышал ее через шлем:
