Третья Глава
Тяжелый путь по горячим пескам
Идти мне было относительно легко. После падения мой мозг несколько заглох, и погода заметно изменилась к лучшему. Грозовые тучи рассеялись, на небе замерцали звезды, засияла луна, и в ее свете я видел бесконечные пески впереди. Ночь была чудесной. Вскоре прямо перед нами небо окрасилось в золото и мы встретили бесподобный рассвет. Огромное солнце, переливающееся желтыми и красными цветами, величественно взошло над пустыней, посылая на землю горячие лучи. С восходом проснулся и мой беспокойный мозг, и сразу вернулись ревнивые мысли — к Софи и Марии. И чем дальше — тем хуже. Передо мной оживали образы хуже тех, что я видел в облаках. Томный взгляд Софи страстно ласкал возбужденного Кэтчера, и это меня бесило. Они так влюбленно смотрели друг другу в глаза, что становилось тошно. Я ничего не мог поделать с внутренним спором, который беспрерывно продолжался во мне.
Как она могла?!
Как она может?!
Она готова продавать себя за деньги…
Или ей это нравиться? Ей просто приятно, когда на нее задает самец… Потому и выглядит она всегда так возбуждающе и ведет себя с вызывающими нотками легкомысленного кокетства, чтобы потом отдаваться с лучшим расчетом.
Почему не могу отделаться от мыслей о ней?
Это же настоящее наваждение.
Я не знал, как быть с этой бесконечной внутренней беседой с самим собой. Возможно, этот спор жил во мне всю мою сознательную жизнь, но я никогда не обращал на него внимание. Ну, работает мозг себе, и пусть работает.
А теперь каждая мысль причиняла режущую боль в пальцах рук и ног… А от моих мыслей в пустыне становилось все жарче.
И чем дальше, тем хуже.
Скоро обжигающая жара давила на нас многотонной тяжестью, и идти стало невозможно. Песок нагрелся до температуры углей, но мы не останавливались. Я шагал за Антуаном и Анитой, сопровождаемый ужасными переживаниями.
А Мария? Моя законная супруга ведет себя не лучше Софи. Она тоже такая? Продает себя в обмен на политическую карьеру. Я сам слышал, как президент отправил ее к Крикунову, который, оказывается, давно домогается ее. И она согласилась без колебания. Согласилась, потому что ей обещали быстрый карьерный рост.
И вот передо мной опять ее образ. Мария обсуждает политику в обстановке полной интимности.
Интересно, как далеко она может зайти?
И видно, что это для нее не в первый раз…
Или мне все кажется и я схожу с ума?
Время от времени мне так ужасно хотелось курить или выпить алкоголь, что ноги от этого желания подкашивались. Несколько раз я чуть не упал, и с каждым шагом чувствовал, что мои конечности тяжелеют от накопившегося гноя. Становилось все труднее тащить их за собой.
И еще эта усиливающаяся жара…
Анита остановилась и сказала:
— Антуан, мне очень жарко! Сделай что-нибудь.
Антуан развел руками и посмотрел в мою сторону.
— К сожалению, перед этой природой я бессилен. Чем мучительнее мысли Николая, тем жарче нам всем здесь…
Анита взмолилась:
— Николай, перестань думать!
Я отчаянно покачал головой:
— Не могу.
Антуан осмотрелся, заметил одинокую пальму у горизонта и сказал:
— Дойдем до тени этой пальмы и там устроим привал.
Анита с грустью вздохнула, и мы продолжили путь.
Я плелся с поникшей головой.
Вдруг песок под ногами поплыл, и под ним возник новый реалистичный мираж — трехмерная картина покоя реанимации, в которой лежало мое тело со снятым скальпом. Увидев этот кошмар, я отскочил, но все равно упал в него.
Теперь я чувствовал больничный запах, слышал звуки и ощущал движения. Одна из красавиц сказала:
— У него сильный жар. Температура подскочила до сорока.
Кайлаш Кейв изучал мое полумертвое тело под микроскопом. Череп мой так и был открыт. Я не то что видел, но даже чувствовал, как пульсирует мой кровавый мозг, и по извилинам течет сгустившаяся кровь.
Кайлаш взял в руки пинцет, зацепил вату, опустил ее в раствор и собрался очистить субарахноидальное пространство. Вдруг я понял, что не хочу переносить эту пульсацию. Если он сейчас же закроет мой череп, то пульсация немедленно прекратиться. В закрытом черепе мозг не пульсирует. Наверно, все мои тревоги от пульсирующего мозга! Оттого гроза и жара.
Я закричал всей душой:
— Кайлаш! Закрой немедленно мой череп!
Но индус ничего не услышал. Он спокойно продолжал свое дело, а я орал:
— Посмотри на меня! Я здесь, под потолком! Пойми, что просто надо отвезти меня в операционную и закрыть там череп!
Но он не реагировал, и меня взяла злость. От нее я так сильно закашлял, что начал харкать кровью. Еще больший ужас объял меня, и я вывалился из миража на жгучий песок…
Идти я уже не мог и из последних сил воем призвал на помощь Антуана с Анитой.
Они немедленно подбежали и девочка сказала:
— Ему плохо!
Антуан быстро осмотрел меня и заключил:
— Посмотри, его конечности наполняются гноем.
Анита спросила:
— Что будем делать?
Антуан уверенно ответил ей:
— Помоги мне. Я взвалю его себе на плечи, и донесу до тени.
Так они дотащили меня до пальмы и Антуан сказал:
— Ну вот, здесь устроим привал.
Антуан и Анита сели рядом. Потом Антуан достал фляжку с водой и напоил нас.
Я не мог ничего сказать, но мое внутреннее волнение не утихало.
Анита спросила:
— Как помочь Николаю?
Антуан озадаченно посмотрел на меня и сказал:
— Николай, пойми, твои мысли меняют пустыню и разрушают твое тело. Твое раздражение сбило мой самолет наверху, а теперь сжигает нас внизу. Ты просто губишь себя и нас! Ты уже смердишь от гноя. Вот уже коршун над тобой летает. Возьми себя в руки! До Иртифахана близко, но если не будешь контролировать мысли, то похоронишь нас здесь!
Я поник головой. Мне было стыдно, но я был бессилен. Мой мозг властвовал надо мной и бросал из одного кошмара к другому.
Анита пожалела меня и сказала:
— Ему нужна помощь.
Антуан отчаянно покачал головой.
— Я лишь пилот. Моя задача доставить вас в Иртифахан. Возможно, что там найдется врач, который возьмется за Николая. Это его единственное спасение.
Анита взмолилась:
— Антуан, умоляю, придумай что-нибудь. Ты обещал привезти нас в Иртифахан живыми. Так приводи! Мама говорит, что выход есть всегда.
