Но я ее нашел! Слава Богу, что мне удалось встретиться с ней, и помочь ей. Я ее спас от болезни!
А может, нет? Я не знал, что произошло с Анитой после моего прыжка. Эскулап говорил, что отправляет ее на Землю. Сквозь сон я видел Аниту и мог лишь верить, что она очнулась и вышла из комы. Я понял, как сильно люблю ее! Я любил ее всю жизнь! Любил до того, как она родилась! Любил, когда ничего не знал о ней!
А сейчас я любил ее больше всего на свете! И я поплыл по волнам ЛЮБВИ!
И плыть стало гораздо легче. Я уже не боролся с огромным океаном, он легко подбрасывал и сам же ловил меня. Я был счастлив, что спас дочку ценой собственной жизни.
Тут я понял, что плыл лучше любого пловца, без труда удерживаясь на гребнях вышиной в три этажа, среди бушующего шторма и ураганного ветра. Волны любви подхватывали меня, унося в небеса, и нежно опускали. Продолжая жалеть о том, что вместо дочери я общался с такими людьми, как Софи, я навлек на себя несчастье. Внезапное и случайное негодование подняло огромный вал, и меня занесло в водоворот.
Я захлебываюсь водой, барахтаюсь, и неожиданно начинаю видеть кошмар, происходивший внутри. Образы яркие, объемные и совершенно реальные.
Спальня, тускло освещенная красными тонами, обставленная роскошной мебелью, с огромной, как стадион, кроватью — мягчайшие простыни, нежнейшие одеяла и воздушные подушки. На постели два голых тела. Они двигаются, и спальня раскачивается в такт. Чудесным образом оживая, кровать помогает им сливаться в любовной потехе. Мужчина берет женщину, которая извивается в сатанинском сладострастии. Их лица перекошены в жутких гримасах, но они этого не замечают. Любовники наполняют друг друга, приводя все вибрации в чертовский экстаз.
Я понимаю — это Софи с Кэтчером. Боже! Как мне избавиться от этого наваждения?
Я плыву над ними, захлебываясь уничтожающим чувством ревности. Ледяное желание мстить берет меня изнутри. Хочу схватить Софи за горло, но в моих руках лишь вода. Ужас продолжает владеть мной, и я делаю еще одну попытку дотянуться до них, чтобы свести счеты. Но внутреннее чутье подсказывает — дыхание мщения задушит меня быстрее, чем я успею прикоснуться к ним.
И тут приходит чудесное понимание того, что Кэтчер меня чувствует. Он знает, что я здесь. У него волчий нюх. Выждав, он поворачивается, со злой ухмылкой смотрит мне прямо в глаза. Гримасничает, показывает язык и с двойным рвением продолжает брать Софи…
Я же беспомощно плаваю под потолком, над кроватью, сквозь тумбочки. Непреодолимое желание задушить их не угасает, но вдруг их страсть взрывается передо мной фейерверком разноцветных огней.
Искры попадают мне в лицо, в глаза, в рот. Я задыхаюсь, понимая, что сейчас утону, если не отделаюсь от пагубного рвения мстить.
И я кричу Кэтчеру всем духом:
— Ну, и черт с тобой!
Он опять оборачивается и отвечает:
— Да, будет так!
В последнее мгновение я замечаю растущие рога на его голове. Он опять показывает мне язык, и на этот раз я четко вижу, что это змеиный язык.
— Черт со мной! Да, да!!! Черт со мной!!! — орет он торжествуя.
Его клич меня добивает, и я понимаю, что гибну, ибо ревность моя превратилась в жуткое возбуждение. Непреодолимое влечение подтолкнуло меня к их голым телам, и, возможно, так и закончилось бы путешествие моей бедной души по Вселенной, если бы не вновь промелькнувшая искра любви к Аните.
От нее я очнулся, и усилием воли сделал рывок наверх.
Я задыхался. Ноги скручивало в судороге. Еще один рывок и я выплыл. Мне удалось уплыть от кошмара, и вот я опять на поверхности.
Но долго удержаться не удалось. Из глубин моей памяти возник образ Марии, который опять увлек меня в водоворот видения. Мария сидит в огромной жилой комнате Крикунова. На журнальном столике свечи, ужин. Они облачены в легкие халаты. Он ласково держит ее за руку, и передо мной оживают ее мысли. Мария видит себя в обширном зале парламента в кресле председателя. Перед ней очередь просителей, умоляющих ее на коленях. Она надменно смотрит на них, требует свое, и…
Боже мой! Мария!
Неужели ты — всего лишь вот эта низкая мечта?!
Она слышит мой вопрос?!
Мария встрепенулась.
Что случилось?
Кабинетов растерян, а я подплываю к Марии и вглядываюсь в ее глаза.
Она смотрит на меня, как дрессировщик на собачку, и из нее вылетает мыслеформа:
— Иди на место!
Меня берет злость и охватывает желание ударить ее насмерть. К счастью, пришло понимание, что если сделаю это, то свалюсь сам и никогда не выплыву.
И зачем мне губить себя?
Ну, вас всех к черту!
Я резко разворачиваюсь.
Мне опять повезло: отмахиваясь от кошмара, я заплываю на верхушку собственного негодования, подчинив еще один грозный гребень, призываю в помощь мои чувства к Аните и удерживаюсь на этой волне.
Вдруг передо мной открывается вид на скалистый остров Аюрведы. Но он далеко, а силы мои на исходе. Сколько еще волн я могу выдержать?
Но пути назад нет. Вернуться я не могу. Либо плыть вперед, либо — утонуть в Океане Страсти и навсегда остаться в бушующих водах собственных страданий.
В душе родился вопрос об Аните. Что там с ней?
И тут на меня навалилась новая волна, потеплее, и меня увлек мягкий водоворот.
Я плыл как в аквариуме по палате реанимации над своим полуживым телом. Услышал писк медицинских приборов, ритмичную работу аппарата искусственного дыхания, и увидел Аниту напротив.
Перед ней на стуле дремала Ия. Была глубокая ночь.
Почему Анита лежит не двигаясь? Она же должна была…
Неужели Эскулапу помешали?
Этого не может быть!
Я подплыл близко к Аните и прикоснулся к ее прекрасным волосам.
Чувство безмерной любви к ней зажглось прекрасным фиолетовым светом, и комок этого свечения проник в нее. Тело девочки загорелось изнутри.
Боже!
Неужели, она сейчас очнется?
И тут я заметил, что ее веко задвигалось, она приоткрыла глаз. Потом второй. Заморгала…
Ура! Молодец, девочка! Ну, давай! Очнись!
Она будто бы услышала мою команду, повернула голову и, увидев Ию, сказала:
— Мама, я нашла папу.
Я задрожал в плаче.
Но Ия продолжала спать на стуле.
Она не слышит.
Девочка присела на кровати. Я постарался остановить ее: «Не так быстро! Тебе пока нельзя вставать!».
Но она меня не слышит. Анита смотрит на спящую Ию и что-то ищет глазами…
Прошу тебя, полежи еще! Нельзя быстро подниматься!
