Но окончить слово я не успел. В пещеру ударила огромная волна из Океана Страсти. Это была волна моего раздражения.
Она хлынула в пещеру, погасила костер, накрыла меня с головой и понесла к выходу. Я понял, что погибну. Если волна утащит меня обратно, меня уже ничего не спасет. Я начал хвататься за камни в пещере, за выступы стен, за песок и за хворост, но ничего не помогало. Вот еще немного, и меня окончательно выплеснет в пучину. И тут я понял, что надо успокоиться, надо угомониться.
Не суди и не судим будешь…
Я обрел свою пещеру, и этому надо радоваться. Тут вода отхлынула. Я заполз в темный угол, забился среди камней мокрый и дрожащий. Вокруг меня воцарилась гробовая тишина. Изможденный, я прилег, сжавшись в комок, и закрыл глаза. Перед тем, как забыться, я услышал звук внутреннего голоса, который говорил словами Николая Чудотворца:
— Сокрушить помыслы, найти себя, открыть сердце…
Остатки моего раздражения капали с потолка на каменный пол.
Третья Глава
Пещера подсознательных помыслов
Не знаю, сколько времени я спал и спал ли я вообще. Может, прошел день, может, год, или столетие? Как сказал Николай Чудотворец, время тут протекало по иному.
Открыв глаза, я увидел, что в пещере ничего не изменилось. Редкие капли стекали с потолка, Океан Страсти бушевал, огромные волны грозно разбивались о порог пещеры, а ураганный ветер врывался в нее с невероятной силой. Было зябко и морозно.
Я долго сидел, съежившись в темном углу, и дрожал от пронизывающего холода. Надеяться было не на кого и, решив разжечь костер, я начал в темноте искать на ощупь щепки. Они попадались, но все были мокрыми. Несмотря на это, я уложил их в кучу посередине пещеры, и только сейчас понял, что нечем поджигать.
Осознав досадную неудачу с костром, я вернулся в свой угол, лег на холодные камни и начал наблюдать за штормом. Несколько раз у меня возникала мысль покинуть пещеру, однако, громадные волны унесли бы меня в Океан Страсти сразу с порога. Видимо, я застрял тут надолго.
Так в полной неопределенности шло время. И тут…
Сквозь грохот волн, я услышал какой-то шорох в пещере. Я встревожился и вскочил. Звук повторился. Чувствовалось присутствие какой-то твари. Долго, долго наблюдал я за происходящим, а напряжение все возрастало. Наконец, я заметил слабое движение и увидел, как из-под камней вылезло мерзкое существо. Я прижался к стене, а тварь медленно подошла и уставилась на меня. Теперь я смог разглядеть, что она чуть больше крупной крысы, и походит на ящерицу с крыльями на спине. Это карликовый дракон. Он смотрел на меня осмысленным взглядом, редко моргал глазами и время от времени высовывал змеиный язык.
Не зная, что делать, я спросил:
— Что ты такое?
Он будто понял меня, приоткрыл рот, и из него вырвалось пламя.
Я воскликнул:
— Ух, ты! Так ты и правда миниатюрный дракон. Давай знакомиться. У тебя есть имя?
Он ответил шипением:
— Шшуушшуу…
Это привело меня в восхищение:
— Вот, оно что, значит, ты Шушу?
Он кивнул.
Сложилось ощущение, что Шушу не причинит мне вреда, поэтому я присел перед ним, нагнулся поближе и спросил:
— Отлично, Шушу, итак, что тебе надо?
Он посмотрел на меня лукавым взглядом, таинственно улыбнулся, потом медленно отошел и приготовился к чему-то.
Я сказал настороженно:
— Ты хочешь показать мне что-то?
Он кивнул, и я подумал: «Ну, показывай, я смотрю, делать здесь все-таки нечего…»
Шушу надулся и испустил разноцветное пламя. Огонь повис посередине пещеры, но не рассеялся, а остался объемным, сферическим горящим пятном в воздухе.
Я воскликнул:
— Ого! Молодец! Вот, оказывается, что ты умеешь!
Повисшее пламя осветило тесную и мокрую пещеру. Я вдел лужи в нескольких местах и капли на стенах. Однако огонь не грел.
Я сказал:
— Ну, Шушу, молодец. Может быть, ты мне еще и костер разожжешь? Посмотри, там щепки. Ну-ка, плюнь туда огоньком.
Шушу кинул на меня хитрый взгляд.
Я спросил:
— Не хочешь помогать? Что же тебе надо?
Дракончик посмотрел на сферический огонь, и только сейчас я заметил, что пламя принимает форму. В нем появилась большая, красивая тарелка, потом на ней образовался кусок сочного, только что поджаренного мяса с красивым овощным гарниром, и я узнал тот самый клаб-сэндвич. Рядом с ним нарисовался красивый натюрморт с бокалом холодного пива, бутылкой чистой водки покрытой инеем и рюмкой. В это же время по всей пещере пролился аппетитный запах жареного мяса, и у меня потекли слюнки. Во мне возгорелось неудержимое желание все это быстро проглотить. Страсть была настолько острой и режущей, что я почувствовал жгучую боль по всему телу. Гадкий поднос еще и подплыл ко мне, бутылка водки сама наклонилась и наполнила рюмку. Мое желание разыгралось до уровня животного, а неспособность удовлетворить эту первобытную страсть отозвалось нестерпимым мучением. Меня брала дрожь, бросало в жар. Я замахнулся на видение и оно исчезло, хотя боль продолжала колоть еще долго.
Потом опять наступила тьма и молчание, а я упал на камни больной. Мучение длилось, наверное, несколько столетий. Все это время я валялся скрюченный на камнях и бился в горячке. Я мечтал умереть, но смерть не приходила. Это был настоящий ад. Потом наступило облегчение. Боль утихла, и вернулась способность мыслить. Я поискал Шушу и, увидев, как он ухмыляется, удобно устроившись в углу, набросился на него со злостью:
— Я сверну тебе шею, мерзкое животное!
Но он оказался проворнее меня, и легко ускользнул за камень. Я безуспешно гнался за ним, пока не понял, что никогда не смогу поймать.
Махнув рукой, я вернулся на свое место и крикнул:
— Не смей больше так!
После этого Шушу долго не появлялся, и мне стало получше.
Я даже начал думать, все ли с ним в порядке, как вдруг он выполз из своей дырки, но не один, а с подружкой.
Два дракончика исследовали меня своими красными глазами, пошушукались и подползли поближе.
Я сказал им угрюмо и настороженно:
— Чего вам? Больше не смейте плеваться своим мерзким пламенем. Оно меня убивает.
Шушу улыбнулся. Кивнул головой, отошел с подругой подальше и начал с ней переговариваться. Тут я понял, что они хитрят.
Я крикнул:
— Не надо! — но они не послушались и одновременно рыгнули огнем.
Я воскликнул:
— Ах, вы подлецы!
Но было уже поздно. Их огонь закружился по пещере, осветил стены, принял объем, и превратился в реалистичное трехмерное видение. Это был уютный уголок ресторана. Приятный столик, удобные кресла, тихая музыка, изысканные блюда на хорошо сервированном столе. Потом возникла фигура соблазнительной красотки в откровенном вечернем платье. Она медленно присела на диван, наполнила себе бокал, отпила и вызывающе посмотрела на меня, моргнув глазом. Внутри меня хлынул обжигающий гейзер страсти. Я скорчился от невыносимой боли и свалился на камни в судорогах. Желание прикоснуться к женщине превратилось в мучительные ощущения, и обжигающее пространство съедало мою сущность изнутри. В порыве ярости я хотел поймать драконов и забить их камнями, но у меня не было сил подняться. Океан Страсти опять разошелся от моего негодования, волна хлынула в пещеру и чуть не смыла меня. Но я удержался, собрался с силами и успокоил себя. Тогда вода отхлынула, и я понял, что погибну, если не отделаюсь от этих гнид. Найдя камень покрупнее, я бросил его в сторону Шушу, но он ловко увернулся, и вместе с подружкой скрылся за камнями. Я рухнул без сил, продолжая стонать от неописуемой боли. Понимая безысходность, я мечтал только об одном — забыться и умереть.
