Снаружи на небо набежала тень, и Кореллу почудился запах горького миндаля. Это было не более чем наваждение, но воздух и впрямь как будто сгустился. Потом смолкло все – машины, люди, птицы. И не так, как обычно это происходит с наступлением вечера, но разом, как по сигналу. «Затмение», – подумал Корелл, после чего сознание стало медленно возвращаться к нему.
Он вспомнил вчерашний дождь. Потом – как лежал окровавленный в траве и прощался с жизнью. Когда наступила ночь, его вырвало на кустарник. Леонард хрипел и кашлял кровью, думая лишь о том, что ему ни в коем случае нельзя поворачивать голову. При этом он двигался вперед, к отелю. Группа ночных гуляк вызвалась ему помочь – Корелл отказался. Он хотел укрыться в гостиничном номере, как раненый зверь в логове. Как он вообще нашел отель? Когда Леонард вошел в холл, там не было ни души.
По счастью, ключи оказались у него в кармане. Корелл открыл номер и завалился в постель. Точнее, он выпил воды, обмотал голову рубахой и только потом… Все плыло как в тумане. Постучалась горничная, и Корелл сказал, чтобы его оставили в покое. Но когда женщина, пробормотав что-то невнятное, удалилась, Леонард пожалел, что не впустил ее. Он нуждался в помощи и почему-то надеялся, что она вернется.
Помощник инспектора провел ладонью по лбу, сунул руку под рубашку. Ему стало жалко себя. Он прищурил глаза и посмотрел на окно. Весь мир замер в преддверии редкого космического явления, а он… Леонард вспомнил, как сидел в архивном зале Королевского колледжа и воображал себя… Нет, нет, не так громко, мистер помощник инспектора… Похвалы что музыка для ваших ушей, а математика… Он вспомнил Пиппарда и письмо… чертово письмо. Корелл полез в карман, и – о чудо! – оно лежало там. Листок как будто никто не разворачивал, и Леонарду вдруг захотелось перечитать его еще раз.
В это мгновение он вспомнил о записной книжке. Пошарил в карманах – ничего подобного. Посмотрел на ночном столике, потом в дорожной сумке. Потом перед глазами возникло лицо того человека… зачем он бил Леонарда? На лбу у мужчины было родимое пятно и не по росту короткие брюки… Постой-ка, не о нем ли писал Тьюринг? Последняя мысль прошибла Леонарда как током.
В коридоре послышались шаги; должно быть, это возвращалась горничная.
В дверь постучали – сильнее, чем он ожидал.
***
Оскар Фарли мучился болями в спине. Люди на улице оборачивались, и не только из-за его высокого роста. У Фарли свело мышцы шеи, поэтому он держал голову немного повернутой влево и вверх, как будто вглядывался в некую невидимую точку в небе.
На самом деле неба-то он не видел. Фарли замкнулся в своей боли и все вокруг, включая надвигающееся затмение, воспринимал исключительно в ее свете. На Драммер-стрит Оскар увидел дохлую кошку. Сразу отвернулся, но настроение испортилось еще больше. Фарли подумал о Пиппарде. Господи, что за идиот… И этот Мюлланд со своим соглядатаем славянской наружности…
Корелл и в самом деле неприятно поразил Фарли. И сцена возле здания суда в Уилмслоу не добавила молодому полицейскому благонадежности в его глазах. Корелл показал себя непредсказуемым, самовлюбленным выскочкой. Должно быть, сказывалась плохая наследственность – этот вопрос они тоже успели обсудить с Сомерсетом. Отец и тетка – те еще штучки. Можно было представить, что за чушь они вбивали в голову парню. И главное – что это за письмо, которое Кореллу так захотелось оставить при себе?
Фарли ускорил шаг. Ему показалось, что сбоку мелькнула фигура Мюлланда, но в следующий момент он понял, что обознался.
О Мюлланде ходили разные слухи. Говорили, будто на скачках в Йорке он поставил на лошадь, которая упала на последнем круге, чем расстроила его буквально до слез. И что потом он едва ли не до смерти забил какого-то беднягу, который всего-то поинтересовался, как такое вышло. Даже если в этой истории не обошлось без преувеличений, она верно отражала суть. Сентиментальность и жестокость – вдвойне опасная смесь. Кроме того, Мюлланд слишком много пил. Зачем его только держали в конторе? Не слишком ли Пиппард покрывал этого олуха?
Оскар косился на таблички с номерами. Отель располагался в скромном здании без вывески. Снаружи это выглядело как обычный многоквартирный дом. Интерьеры оказались не менее убоги.
В холле висели фотографии актеров в роли Гамлета. Лоуренс Оливье любовно прижимал к щеке серый череп. Справа от входной двери из кадки с засохшей землей торчал фикус. Людей не было.
Фарли схватил с регистрационного стола серебряный колокольчик.
– Эй, кто-нибудь… черт вас возьми!
Не сразу в холле появился мальчик в белой рубашке, черном жилете и с большой щелью между передними зубами. Он забежал с улицы – радостный, неуклюжий и по-своему трогательный.
– Простите, простите… Видели затмение? Здорово, правда?
– Мда…
– Чем могу помочь, сэр?
– Я хотел бы видеть Леонарда Корелла.
– Корелла? Как, и вы тоже?
– Что вы имеете в виду?
– Тот мистер на улице тоже хотел видеть Корелла.
– То есть мистер Корелл здесь?
– Здесь, полагаю. Он не подошел к телефону, но разговаривал с горничной. Он просил ее…
– В каком он номере?
Оказалось, в 262-м. Несмотря на боль в спине и наличие лифта, Фарли предпочел лестницу. Просто потому, что решил, что так будет быстрее. Известие, что кто-то кроме него хотел видеть Корелла, обеспокоило его. Теперь Фарли начинал подозревать, что полицейскому и в самом деле что-то известно.
Думать об этом было неприятно вдвойне. Оскар Фарли ненавидел, когда Пиппард и ему подобные оказывались правы. Они того недостойны, полагал он. И тут снова вспоминался Алан…
В коридоре на третьем этаже было темно. Неужели перегорели все лампочки? Звук шагов тонул в ворсе коричневого ковра. Если б не он, коридор можно было бы принять за тюремный. Область между лопатками пронзила боль, и Фарли остановился. Но в этот момент случилось нечто, что заставило его сразу забыть о боли. Он услышал звук, похожий на вздох. Не слишком громкий, но настороживший Фарли. Он сам не понял почему. Возможно, причиной были его натянутые нервы. Вскоре ему послышался шепот, а потом как будто что-то упало. Теперь Фарли не сомневался: произошло нечто серьезное. Он зазвенел ключами в кармане.
Глава 31
Ввалившись к себе в номер, Корелл умудрился запереть дверь на замок. Поэтому кричать «Входите!» было бесполезно. Леонард был вынужден подняться, хотя на это недоставало сил. Но ему хотелось пить, так что попытаться стоило. Корелл прикрыл глаза…
– Я иду!
Он встал на ноги, нечеловеческим усилием пытаясь сохранить равновесие. Воспрял духом, толкнул тело вперед. На улицы вернулась жизнь, там слышались голоса и птичий щебет. И Корелл непременно обрадовался бы этому, когда б его не мучил так солнечный свет.
– Кто там? – спросил он.
